***

На следующий день вечером я села думать, где бы мне научиться работать с компьютером. Вариантов, собственно, было немного. Можно было попросить дать мне несколько уроков кого-нибудь из однокурсников, но во-первых – те, кто охотно со мной позанимались бы – производили впечатление умственно недоразвитых, да и в компьютерах мало что соображали (даже на мой взгляд.) Во-вторых, мне вовсе не хотелось, чтобы кто-то из однокурсников воспринял мои просьбы как попытку флирта. В-третьих – те ребята, которые в компьютерах действительно что-то соображали, витали в своих облаках точно так же, как и мой ненаглядный Сергей.

Можно было пойти на компьютерные курсы, но я хорошо помнила рассказы отца, который своих сотрудниц отправил на полугодичные курсы, а потом, когда вся его фирма переехала в новое здание, и отец дал команду девушкам поставить компьютеры и начинать работу, девушки поставили на стол мониторы и долго искали, куда к ним подключается клавиатура... Так что компьютерные курсы исключались как неэффективные.

СТОП! У меня же есть папа! Папа, который вполне неплохо, насколько я понимаю, владеет компьютером! Вот его я и попрошу со мной позаниматься. А чего? Эта идея с каждой секундой мне нравилась все больше и больше. Во-первых – флирт во время занятий исключен, так как папа – ярый противник инцеста. Во-вторых – я смогу без стеснения задавать ему вопросы. В-третьих – буду чаще общаться с папой, что важно для хорошей атмосфере в семье. В-четвертых – под эгидой занятий он мне разрешит работать на его компьютере, так как на данный момент мне строго-настрого запрещено даже близко подходить к этой бандуре. С этими мыслями я отправилась в кабинет к отцу.

Папа сидел за компьютером и увлеченно работал в игру "Лайнс".

- Папа! - заорала я с порога.

- Доча! – закричал в ответ папа, не отрывая взгляд от монитора.

- Папусик! – заорала я еще громче.

- Дочурик! – пробасил папа в ответ, все еще не глядя в мою сторону.

- Доча! – взвизгнула я изо всех сил.

- Папульчик! – проорал папа и, наконец, посмотрел на меня.

- Чего надо? – поинтересовался он.

Я только раскрыла рот, как вдруг папа сказал:

- Стоп! Не говори! Главное для меня – полное взаимопонимание с молодым поколением. С моей единственной дочуркой. Ты ничего не говори, а я сам постараюсь догадаться. Так. Крошка дочь пришел к отцу, и сказала доча: "Дорогой папочка. Будьте так галантерейны! Дайте своей любимой дочке туда-сюда немножечко денежек на булавки и всякую другую косметику, потому что стипендии хватает только на то, чтобы кошелек себя не чувствовал совсем пустым!"

- Я угадал? – спросил папа и полез за кошельком.

- Не совсем, - ответила я. – То есть, деньги-то мне конечно нужны, но речь сейчас не об этом.

- Ой! – сказал папа и схватился за сердце. – Пожалей старого больного человека. Не выкладывай все сразу. Начни постепенно.

- Папа! – сказала я. – У тебя есть дочь!

- Еще одна? – спросил папа. – Хорошая новость. А почему я о ней узнаю последний?

- Я имею в виду себя, - пояснила я.

- А-а-а-а-а, - успокоился папа. – Теперь ситуация проясняется.

- И эта дочь влюбилась, - продолжаю я.

- Так, - сказал папа. – Когда-нибудь это должно было произойти. Не томи меня. Говори самое главное. Только начинай издалека. Если ты уже беременна, то спроси сначала: "Папочка! А ты не скучаешь по внукам?"

- Рано тебе еще внуков, - говорю я. – То есть дедушкой стать ты уже морально готов, но еще не готов каждый вечер отправляться в постель с бабушкой.

- Логично, - одобрил папа. – Я всегда говорил, что ты умом – вся в меня. Тогда в чем проблема? Что не так с объектом твоей влюбленности? Надеюсь, - тревожно спросил папа, - он не еврей? В нашей семье евреи не нужны. В нашей семье достаточно одного еврея – меня. И то мамочка считает, что это уже слишком много.

- Хватит шуток, папа, - решительно говорю я. – С этим парнем все в порядке. Ну, скажем так, с его точки зрения все в порядке. Вот только понимаешь, - замялась я...

- Руби сплеча, - предложил папа. – Я ко всему готов. У меня валидол в кармане и скорая сейчас приезжает довольно быстро.

- Понимаешь... - все мнусь я, - он... он... он – компьютерщик.

Папа некоторое время смотрел на меня, выпучив глаза и надув щеки. Потом сдул щеки и довольно спокойно спросил:

- И что? Я пока особой трагедии не вижу. Профессия довольно дефицитная и хорошие компьютерщики сейчас в почете. Даже зарабатывают вполне неплохо.

- Вот я и говорю, - обрадовалась я. – Но мне с ним немножко сложно общаться, поэтому я решила начать изучать все эти компьютерные премудрости.

- Правильное дело, - согласился папа. – Сейчас не уметь пользоваться компьютером – это все равно что не уметь пользоваться кофеваркой. Стыд и позор.

- Кстати, - поинтересовался папа. – А ты, если я ничего не путаю, уже почти год проучилась в Московском, если я ничего не путаю, Ордена Ленина и Ордена Московского Комсомола, Московском Авиационном Институте, имени, если я не ошибаюсь, Серго Орджоникидзе. Я надеялся, что там есть кое-какие компьютеры. Так в чем проблема? Тебя не хотят учить? Ты только скажи, я тут же отправлюсь к ректору и там им всем быстро отвыкну издеваться такими безобразиями!

- Да нет, - говорю я. – Компьютеры там есть и даже чему-то обучают... Но ты же знаешь все эти институты.

- Кхм... - ответил папа. – Вовсе незачем лишний раз намекать на мой купленный диплом. Зато у меня мозги работают намного лучше, чем у всяких высшеобразованных.

- Я вовсе не хотела тебя обидеть, - говорю я. – Просто объясняю, что в институте довольно слабо поставлено обучение компьютерам. Да и обучают там всякие тетки, а ты же сам говорил, что женщин-компьютерщиц в природе не бывает.

- Я так говорил? - удивляется папа. – Ну, это явно было сказано в минуту гнева. Ладно. Короче, чего ты от меня хочешь?

- Общения, - твердо говорю я.

- В каком смысле?

- В таком, что ты меня будешь каждый вечер потихонечку учить работе с компьютером.

- Я?!?! – совсем поразился папа. – Доча! Ты ничего не путаешь? У тебя отец – довольно-таки обычный генеральный директор. И вовсе даже не компьютерщик, и уж тем более – не программист!

- Ну и что? – не сдаюсь я. – Мне никаких специальных знаний не надо. Просто хочу научиться на нем работать и лазить по Интернету. А ты это умеешь.

- Дочка! – заныл папа. – Может быть, я тебе лучше расскажу – от чего появляются дети, а компьютеры ты будешь изучать с кем-нибудь другим?

- Дети появляются в результате элементарной забывчивости, - строго заявляю я. – Кстати, ты слышал чего-нибудь о конфликте поколений? Ты вообще в курсе, с чего начинаются проблемы во взаимоотношениях отцов и детей?

Папа взглянул на меня исподлобья, потом тяжело вздохнул и сказал:

- Ну, ладно. С завтрашнего дня начнем заниматься. Только чур – усваивать все быстро и не мучить меня вопросами!

- Не буду, не буду, все усвою быстро, просто мгновенно, тем более – с таким шикарным преподавателем, - скороговоркой выпалила я, чмокнула папу в щечку и пошла из кабинета.

Когда выходила, взглянула через плечо, ожидая увидеть папу, который со вскипевшей в уголке глаза слезой провожает меня глазами, но увидела только его затылок и характерную картинку "Лайнс" на мониторе.

***

О! Свершилось! Наконец-то! Папуля сподобился позаниматься компьютером со своей единственной (как он надеется) дочуркой. Данное эпохальное событие свершилось вчера, в аккурат после окончания первого вечернего ужина (у папульки их обычно два или три: первый случается сразу после возвращения домой с работы, второй – где-то перед сном, а третий – когда папулька встает ночью, открывает холодильник и пытается оттуда достать немного еды, роняя кастрюли и будя весь дом.)

Папулька насытился, выпил бокальчик красного вина, пришел в благодушное настроение и только-только сел в очередной раз мучить свой Lines, как я уловила момент и набросилась на папульку дикой кошкой.

- Папа! – сказала я строгим голосом. – У нас была некоторая договоренность, между прочим. И между прочим, эта договоренность состоялась уже почти две недели назад. Мне грустно думать, - добавила я голосу встревоженные нотки, - что моя папулька нарушает свои договоренности. Эдак у дитя (я себя имею в виду) возникнет чувство неуверенности в собственном родителе. А что может быть хуже?

- Что, доча, что такое? – всполошился папулька. – Я разве отказываюсь? Ничего подобного. Но ты же видела: папулька на той неделе был сильно занят, поэтому не смог уделить доче необходимого внимания.

- Ну да, - сказала я саркастично. – Был занят. Знаю я, как и где ты был занят. Три раза на той неделе в преферанс с главным бухгалтером играл.

- Але, моральная комиссия! – сказал папулька, сразу озверев. – У меня, если ты еще не в курсе, есть твоя мамочка. И мне вполне достаточно ее наставлений, выпиливаний и ежевечерней морализации. Так что ты мне тут заканчивай свои претензии. Будешь заниматься компьютером – сейчас и начнем. Хочешь морали читать – иди в свою комнату и читай их телевизору, а то он что-то плохо стал показывать.

- А я и ничего, пап, - заторопилась я. - Хочу компьютером заниматься. Какая мне разница, во что ты играешь?

- Вот то-то, - сказал папулик и сразу успокоился. – Итак, дочка, приступаем к первому занятию. Компьютер, дочка, состоит из следующих предметов: телевизор, который мы называем монитором, клавиатуры, которую мы называем "Клава" и мышки, которую мы называем мышкой.

- Поняла, - сказала я. – Телевизор называем монитором, клавиатуру называем кейбордой (этому слову я уже научилась у Сергея), а мышку называем мышкой.

- Молодец, - сказал папулька. – Ну что, на первый раз достаточно?

- Не понял, - произнесла я голосом Брюса Виллиса. – Сдается мне, папаша, что вы хотите меня кинуть, как престарелую девственницу.

- Слушай, - ответил папулька нервно, - не надо в разговоре со мной цитировать свои идиотские фильмы. Меня это раздражает. Или дальше занимаемся, или я буду работать.

- Занимаемся дальше, - твердо сказала я. – Кстати, а как называется вот эта серая коробка?

- Какая серая коробка? – не врубился папулька.

- Вот эта, - и я показала на коробку, куда тянулись шланги от кейборды и мыши.

- Ну, дык, это... компьютер это и есть, - сказал папулька, несколько растерявшись.

- А-а-а-а, - уважительно сказала я. – Вы в этом смысле! Теперь все понятно.

- Ну ты, мать, даешь, - даже как-то испуганно сказал папулька. – Что за дикая серость? Первый раз в жизни компьютер видишь, что ли?

- Не первый, - твердо сказала я, вспоминая сцены в доме у Сергея, которые предпочла бы не вспоминать. – Но откуда я знаю, что именно это – и есть компьютер. Я всегда думала, что компьютер – это где экран.

- Не, точно она вся в мамашу, - пробормотал себе под нос папулька и уже громким голосом продолжил. – Итак, доча, вот эта серая бандура и есть компьютер. Сейчас я его выключу, а потом мы выясним, как это дело включается, - с этими словами папулька быстро произвел какие-то манипуляции и монитор погас.

- Компьютер, доча, включается вот этой кнопкой, - сказал папулька, утопил пальцем серую кнопку на компьютере, и экран снова загорелся.

- А выключается наверняка ей же, - догадалась я, надавила на ту же кнопку, и экран снова погас.

Папулька икнул от неожиданности и почему-то возмутился:

- Але! Дочка! Ты куда свои пальцы-то тянешь без разрешения преподавателя? Компьютер выключается вовсе даже не так.

- Это почему это? – удивилась я. – Любые приборы одним тумблером включаются и выключаются.

- Но не компьютер, - заявил папулька. – То есть, если бы в нем не было никакой операционной системы, то можно было бы выключать этой же кнопкой, но в нем есть, - тут папулька благоговейно поднял глаза к нему, - величайшая операционка под называнием Виндоуз, которая умеет выключать компьютер более грамотно, чем просто этой кнопкой.

- Не поняла, - заявила я. – Что значит – более грамотно? Сама себя из розетки выдергивает, что ли?

- Нет, - сказал папулька. – Ну как бы тебе объяснить? Чтобы выключить компьютер, надо выполнить следующую последовательность действий: нажать на кнопку "Пуск", выбрать "Завершение работы", а в нем выбрать пункт "Выключить компьютер", после чего нажать Enter.

- Ни фига себе! – возмутилась я. – И это называется "более грамотно"? А с бубном вокруг компьютера при этом побегать не надо?

- Иногда надо, - сказал папулька и почему-то немного загрустил. – Ладно, - сказал он. – Включаем компьютер и учимся дальше, - с этими словами он снова надавил на кнопку включения.

Компьютер померцал экраном, прогнал какие-то цифири, потом на нем что-то долго происходило, а затем на экран вывалилось какое-то сообщение на английском.

- Вот видишь, - сказал папулька и заметно занервничал. – Меня на работе строго-настрого предупредили, что выключать машину надо всегда так, как я тебе рассказал. А ты своим пальцем шаловливым ткнула куда не следует, вот проблемы и возникли. Что делать-то? Как я в Lines играть буду?

- Да ладно тебе нервничать-то, - сказала я успокоительно. – Если что, Сергей поможет. Хочешь я ему позвоню?

- Ну звони, конечно, - совсем издергался папулька. – Видишь, компьютер не загружается.

Сергей, на счастье, не сидел в своем Интернете, так что я дозвонилась очень быстро.

- Сергей, - закричала я в трубку, даже не поздоровавшись. – У нас тут компьютер какой-то вопрос задает и не грузится.

- Какой вопрос? – недовольно спросил Сергей, который до моего звонка явно сладко спал. – Есть ли жизнь на Марсе?

- Да нет! – радостно сказала я. – Он говорит, что на нем обнаружена какая-то ошибка и спрашивает – исправлять ее или нет.

- Конечно обнаружена ошибка, - удовлетворенно сказал Сергей. – Эта ошибка называется Windows95. Ее и надо исправить на вашем компьютере.

- Так чего делать-то?

- Скажи, чтобы исправляла, - скомандовал Сергей.

- Он говорит, чтобы исправляла, - передала я папульке.

- И чего? – совсем озверел папулька. – Чего делать-то?

- Чего делать-то? – заорала я в трубку.

- Блин, да на Enter нажать, - в свою очередь возмутился Сергей. – Вы там чем вообще занимаетесь? Надо же головой думать, а не седалищным нервом.

- Блин, надо на Enter нажать, - скомандовала я папульке, благоразумно пропустив замечание на тему седалищного нерва.

Папулька нажал на Enter, компьютер еще минут пять хрюкал что-то свое, а потом загрузились папулькины любимые облачка.

- Ура-а-а-а! – закричал папулька. – Вот я снова вернулся в лоно святой католической церкви!

Он быстро забегал пальцами по клавиатуре, загрузил свой родной Lines и в то же мгновение забыл о моем существовании.

- А я сегодня первый урок по компьютеру получила, - похвасталась я Сергею.

- Поздравляю, - сказал он и зевнул так, что я побоялась за судьбу его телефона. – Больше вопросов ко мне нет? А то ты своим звонком прервала такой шикарный сон! Мне снилось, что Билл Гейтс попал в Ад и его окружают компьютеры с юниксом и полуосью. Дай досмотреть-то это счастье.

- Да и пожалуйста, - я немного обиделась. – Спасибо за помощь, - начала было я, но этот невежа уже повесил трубку.

Папулька, между тем, резался в свой Lines, похрюкивая от удовольствия.

- Папуль, - решительно сказала я. – Может быть еще сегодня позанимаемся?

- Поразительно, - ответил папулька, не отрывая глаз от экрана, - как у некоторых людей, которые чуть было не лишили своего законнорожденного родителя заслуженного отдыха, начисто отсутствует совесть.

- Намек понял, - грустно сказала я и отправилась на кухню к мамульке, чтобы мы вместе смогли оплакать нашу женскую долю.

***

Я после недавней ссоры несколько дней выдерживала характер, поэтому Сергею не звонила. Надоел он мне. Бегаю за ним, как курсор за мышкой, а он все раздражается, орет... Впрочем, уже стало понятно, в чем суть его такого нервного состояния. Раньше, когда я в компьютерах была ни бум-бум, Сергею было очень легко строить из себя эдакого компьютерного гения, бросать всякие мудреные фразы и чувствовать себя по сравнению со мной – пупом земли. Но потом, когда я хоть что-то стала понимать во всех этих мудреных железках и программах, выяснилось, что мой миленок не такой уж и спец. Точнее, спец, но в своих областях. И он далеко не всегда может мне объяснить некоторые непонятные моменты в Excel-е, Word-е, Access-e и других. Дело не в том, что парень совсем тупой. Просто он никогда с этими пользовательскими программами не работал. Он же программист.

Конечно, я поняла, что если ему понадобится, он это все освоит с пол-тычка, но Сергей уж больно нетерпеливый, поэтому ему не хочется разбираться, а хочется слету показать себя передо мной всезнайкой. А не получается. Вот он и раздражается. Но я это и таким люблю, потому что знаю, что он – талантливый. А если будет находиться в моих чутких дружеских руках, я из него такого профессионала сделаю – все просто закачаются. Да и надо-то немного. Заставить его прилично одеваться, научить питаться не только пивом с сигаретами и немножечко образовать, чтобы он мог поддержать внекомпьютерный разговор в приличном обществе. Такой умнице, как я – это вполне по силам.

Прошло уже больше недели, а любимый не звонит ни в какую. Я, конечно, характер выдерживаю, но с каждым днем это делать все труднее и труднее. Наконец, звонит мой ненаглядный. Голос мрачный, как у слона во время сафари.

- Хай, - говорит.

- Здравствуй, Сережа, - официально отвечаю я, давая таким образом понять, что в наших взаимоотношениях еще не растаял некоторый ледок.

- В общем, - говорит он, - это... вот...

- Что "вот это"? – не понимаю я.

- Ну, - все мнется Сергей, - короче, вот.

- Сергей, - отвечаю я. – Не говорите загадками. Я от этого нервничаю. Что случилось? Неужели твой любимый компьютер пал смертью храбрых в неравной борьбе с Биллом Гейтсом?

- Ой, - пугается он. – Типун тебе под язык, чтобы он больше никогда не повернулся предположить такое.

- Ну тогда говори – в чем дело, - слегка начинаю раздражаться я. – А то все мычишь чего-то нечленораздельное... Давай уж, дели члены-то. Не маленький.

- Короче, - решается он, - я предлагаю тебе на мне жениться.

- Ой, - слегка обалдела я. – А тебе что – предстоит операция по смене пола?

- Это еще почему? – не понимает он.

- Потому, милый! Ты над терминологией задумайся! Жениться – значит взять в жены женщину. Выйти замуж – значит пойти под венец с мужиком. За-муж. Понял? Так что уточни свое неожиданное предложение.

- Тьфу, блин, совсем я запутался, - говорит Сергей.

- Оно и видно.

- Замуж за меня выходи. Поняла? За - муж!

- То есть это, милый, означает, что ты предлагаешь мне руку и сердце? – продолжаю я вытягивать из него, словно клещами.

- Дык, ясный пень, - подтверждает Сергей. – Чего тут непонятного? Ир, ты же всегда быстро соображала. За исключением, разумеется, компьютера, - тут же подпускает шпильку он.

- А чего это вдруг тебя на женитьбу разобрало? – интересуюсь я, недовольная полным отсутствием романтики в таком важном разговоре.

- Ну, будем жить поживать, - задумчиво отвечает он.

- Ну?

- Ты обо мне будешь заботиться, - неуверенно говорит Сергей.

- Так. Дальше.

- Будешь варить яичницу, жарить борщи...

- Ну, я слушаю.

- И НАКОНЕЦ ПРОГОНИШЬ ИЗ МОЕЙ КВАРТИРЫ ВСЕХ ЭТИХ ЧЕРТОВЫХ БАБУЛЕК! – неожиданно взрывается мой ненаглядный.

- Постой, - пугаюсь я. – Каких таких бабулек?

- Таких каких бабулек! - орет Сергей. – Из моего дома. Которых ты попросила взять надо мной шефство. Они уже неделю шефствуют, юннаты фиговы. Мне уже житья просто нет. Делай, что хочешь! Женись на мне, выходи замуж, усыновляй, но только прогони этот кагал из квартиры. Я уже на неделю сдачу программы задерживаю. Так скоро всех клиентов порастеряю.

- Подожди, да ты объясни толком - что происходит, - растеряно говорю я, но он, не слушая, проорал:

- Вот приходи и полюбуйся - что ты наделала, - и бросил трубку.

Во дела, думаю я. Интересно, чего же там происходит? Быстренько собралась, побежала к нему. На улице возле подъезда, как ни странно, сидит только одна вреднющая бабулька, которая в разговоры со мной вступить не захотела.

Пулей вбегаю наверх и остолбенело останавливаюсь у дверей его квартиры... Перед дверью лежит чистенький половичок, сделанный из сшитых друг с другом ковриков для мыши, а на двери висит опрятная табличка, на которой аккуратным старушечьим почерком написано:

Инкоминг чат риквест - 1 звонок
Вот ар ю вейтинг фор - 2 звонка
Вивисектор Сережа - 3 звонка

Ну, думаю, старушки взялись за дело со всей ответственностью. Звоню три раза, дверь открывает Сергей. Боже! В каком он виде! Просто Павлик Морозов в тот момент, когда с него лепили скульптуру для весьма средней школы. Одет в неимоверно белую рубашку, накрахмаленную так, что смотреть он может только прямо, потому что голова в стоячем воротничке лежит, как банан в бутылке из-под кефира. На темные брюки наведены такие стрелки, что мой ненаглядный напоминает сразу два "Титаника", обходящие айсберг слева и справа.

- Ого! – произношу я, не в силах совладать с чувствами.

- Это все, что ты можешь мне сказать? – горестно отвечает Сергей. – Ты лучше зайди в квартиру, зайди. Мне интересно, какие восклицания у тебя родятся при виде царящего внутри разгрома.

Я захожу в квартиру... О боже! Бабульки, как видно, безумно стосковались по труду на благо обществу. Комнаты – просто не узнать! Все вылизано, вычищено. Столы покрыты какими-то бесконечным салфеточками и полотенчиками с рюшечками. Пол у него в квартире, как выяснилось, паркетный. Уж не знаю, чем бабульки его натерли, но я сразу себя почувствовала Наташей Ростовой на балу. На кухню зайти – просто страшно. Кастрюли и сковородки блестят, раковина отмыта так, что даже можно понять, какого цвета было ее дно в момент выхода с конвейера.

- Видала? – простонал Сергей умирающим голосом. – Ты на компьютер посмотри, на компьютер!

Я поглядела... С ума сойти! Монитор накрыт кружевной салфеточкой, а на нем стоят семь слоников...

- Слоники! – заорал Сергей, не выдержав. - Гейтс их задери! У меня на мониторе стоят слоники!

- Ну и слоники, - подтвердила одна из бабулек, которые в изобилии роились по квартире, непрерывно что-то убирая и натирая. – Чем тебе не нравятся слоники? Они счастье приносят.

- Ир, - мрачно сказал Сергей. – Делай, что хочешь, но чтобы этот дурной сон немедленно прекратился. А то мне придется эту квартиру спалить вместе с собой и бабульками. Другого выхода я пока не вижу.

- Постой, - говорю я. – Чего ты так разнервничался? Посмотри – какой порядок кругом. Неужели тебе самому не приятно? А слоников мы на принтер переставим...

- Какой, нафик, порядок? – заорал Сергей. – Ты посмотри, что они наделали? – с этими словами он выдвинул ящик стола.

Я аккуратно туда заглянула, но ничего особенного не увидела. Куча платок памяти, аккуратно перехваченные резинкой.

- И чего? – осторожно спросила я. – Резинка платы душит и не дает спокойно дышать?

- Очень смешно, - нервно сказал Сергей. – Ты помнишь, как они у меня лежали?

- Конечно помню, - отвечаю я. – Кучками на кресле. Я же на них неоднократно садилась.

- Вот именно, - опять заорал Сергей. – Кучками! Отсортированные по размеру! Три кучки – по 16, 32 и 64 мегабайта. А бабульки их все свалили в одну! Как я теперь разберусь – где какой размер? На них же не написано!

- Сереж, - осторожно говорю я. – Но можно же проверить.

- Конечно можно, - со злостью отвечает он. – Вот я сейчас все брошу и буду весь день память проверять. У меня других дел нету, как память проверять. Боже мой, - тут он поднял глаза к небу, - у меня раньше же все было продумано! Садишься на кресло, память впивается в джинсы, встаешь, 16-меговую память снимаешь с правой ягодицы, 32-меговую – с левой, а 64 мега висит в аккурат на копчике. Даже задумываться не надо! – тут он чуть не заплакал.

- Да ладно тебе, Сереж, - успокаиваю его я. – Хочешь, я снова все по квартире раскидаю, как было?

- Ага, раскидаешь, - с какой-то детской обидой в голосе отвечает он. – Ты еще главного не видела. Пойдем на кухню.

На стене кухни висит здоровенной колбасой чулок, набитый чем-то непонятным.

- Это что такое? – спрашиваю. – Лук, что ли? У меня бабушка так лук и чеснок хранит.

- Лук... - застонал Сергей. – Это видео и сетевые карты! Вот удружили бабульки, вот удружили! Как я их теперь оттуда достану? - и он стал раскачиваться из стороны в сторону, как системный администратор во время установки WindowsNT (Сергей мне показывал эту картину, выполненную неизвестным художником двадцатого века).

Тут я поняла, что ситуацию надо срочно брать под свой контроль, иначе мой ненаглядный с горя совершит какое-нибудь насилие над собой или бабульками...

Я быстренько собрала бабулек на построение, объявила благодарность от имени командования, поблагодарила за службу и сказала, что теперь завоеванная территория переходит под юрисдикцию постоянного контингента – т.е. меня. Бабульки довольно заулыбались, начали наперебой тараторить, хвастаясь своими подвигами мебели на ниве приведения медвежьей берлоги в божеский вид. Самая шустрая заявила, что они теперь будут приходить три раза в неделю. При этом со стороны кухни, где оставался Сергей, послышались горькие рыдания.

В общем, еле-еле мне удалось уговорить бабулек оставить поле боя и не появляться здесь, пока я их не позову. Наконец, последняя бабка вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь.

- Сереж, - сказала я осторожно. – Ну мало ли, какие проблемы в жизни бывают. Выдержим. Вдвоем – выдержим. Даже такую уборку. Ты не расстраивайся.

Он действительно начал потихоньку успокаиваться, а когда я сорвала салфетку с монитора, переставила слоников на принтер и включила компьютер, даже слабо улыбнулся.

- А знаешь, - доверчиво сказал он, - если отбросить в сторону массу всяких неудобств, в такой чистой квартире даже как-то легче дышится. Сразу хочется работать, работать, работать... - и с этими словами мой благоверный запустил на компьютере игру "Half Life".

***

После сеанса экзорсизма (изгоняния из квартиры бабулек) я с Сергеем некоторое время не виделась. Он довольно тяжело переживал внезапно возникшую чистоту в своей квартире, поэтому с большим усердием день за днем заново покрывал всю полезную площадь своими платами, винтиками, кабелечками и книжными справочниками, а я... У меня тоже произошли кое-какие события. Но обо всем по порядку.

Сижу как-то вечером дома, читаю. Внезапно раздается стук в дверь и одновременно со стуком в комнату влетает папашка.

- Нельзя, - говорю я по инерции. - Я не одета.

- Доча, - строго говорит папулька и садится ко мне на диван. - Тебе разве в институте не объясняли, что родителям врать не хорошо? Ты действительно бываешь не одета, когда отправляешься на дискотеку. А сейчас ты вовсе даже одета в джинсы и свитер. Или ты отныне решила носить паранджу, чтобы мужчина до замужества не увидел твоего лица? Это ты напрасно, потому что лицо у тебя - вполне даже ничего. Родители постарались. Хотя, - тут он подпустил шпильку, - ты его скоро испортишь курением.

- Во-первых, - говорю я, - стук в дверь обычно делается для того, чтобы там же, в смысле - за дверью, выслушать ответ - можно ли войти или нельзя.

- А что такого, - возмущается папулька, - в том, что родитель решил зайти выяснить - чем дышит его кровиночка.

- Его кровиночка по-прежнему дышит вонючим московским воздухом, - язвительно говорю я. - Кроме того, вы еще не дослушали что там во-вторых...

- А что во-вторых? - интересуется папулька.

- Во-вторых, - невозмутимо продолжаю я, - может быть мой дорогой папулька сразу перейдет к цели своего визита? А то у меня Анастасия Каменская вот-вот схватит главного преступника за эти... как их...

- Да понял я, понял, - торопливо говорит папулька.

- А я не хочу пропустить этот волнующий момент, - заканчиваю я.

- Так ты что, - спрашивает папулька, и в его глазах появляется неподдельный ужас, - читаешь Маринину?

Я на него внимательно посмотрела, но ничего не сказала. Все-таки иногда я чувствую, что головой больше пошла в мамульку. Папулька у меня хоть и умный, но иногда такое брякнет... Остается только радоваться, что как правило это происходит в тот момент, когда рядом никого нет.

- Да, - говорю я очень спокойно. - Я читаю Маринину. Более того! Я даже иногда читаю Стаута и Гарднера. И даже, - произношу я совсем зловеще, - по выходным читаю МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ!

Папулька обмирает от моего зловещего голоса.

- Ну что? - ору я на всю комнату. - Пришел в ужас от глубины морального падения своей дочки, а?

- Постой, постой, - растеряно говорит папулька, - да я ничего такого не хотел сказать. Ну просто детективы - это же отстой...

- Плохие детективы - это отстой. А хорошие детективы - это средство расслабиться и получить удовольствие, - твердо заявляю я.

- Да я, в общем-то, и не спорю, - сдается папулька. - Но просто хочется, чтобы дочка могла поддержать разговор в приличном обществе. Не зря же я потратил такие дикие деньги на твое среднее образование.

- Среднее образование у меня, между прочим, было бесплатное, - напоминаю я.

- Это для тебя бесплатное, - язвительно говорит папулька. - А сколько я всего в твою школу перетаскал - не сосчитать. Тебе бы в жизни по истории пять не поставили, если бы я туда пятый том сочинений Ленина с его личным автографом не притащил.

- Ну да, - сказала я. - Помню-помню. Ты еще этот автограф полночи чернильной ручкой выводил.

- Нет, ну ничего себе! - возмутился папулька. - И это называется дочерняя благодарность?

- Дочерней бывает компания, - говорю я. - А благодарность бывает заслуженной или незаслуженной.

- Слушай, - сказал папулька, - ты меня совсем заболтала. Я же к тебе пришел с целью что-то сказать.

- Я внимательно слушаю, - говорю я. - Вероятно, ты решил сказать, что настолько вдохновлен моими успехами в институте, что на лето отправляешь дочурку отдыхать на Канары.

- Дались тебе эти Канары, - рассеянно говорит папулька, пытаясь что-то вспомнить. - В Сочи отдохнешь не хуже.

- Ну значит, - говорю я, - ты пришел побеседовать со мной о литературе.

Тут папулька бросает взгляд на мой книжный шкаф, читает название одного из корешков и говорит с таким возмущением, как будто уличил меня в диком преступлении: - Ага-а-а-а-а! "Поколение Пе". Так ты Пелевина читаешь?

- Ну да, - лениво говорю я. - Почитываю. А что?

- Я вчера слушал передачу, - торжественно говорит папулька, - так один умный человек говорил, что Пелевина за писателя не считает, потому что он, мол, о России пишет без боли.

Я некоторое время внимательно смотрю на папульку и ничего не говорю.

- Что? - начинает он нервничать. - Что ты так смотришь?

- Знаешь, папульчик, - говорю я. - А если бы у Толстого не было обязательного для всех великих писателей геморроя, он бы тоже писателем не считался по классификации твоего "умного" человека?

- При чем тут Толстой? - защищается папулька. - Толстой был огромной глыбой, матерым человечищем. Ведь если подумать, то до этого графомана настоящего мужика в литературе-то и не было...

- Это Горький был огромной глыбой, - поправляю его я. - А Толстой был лучом света в темном царстве.

- Ну да, - говорит папулька. - И для Светы он был луч, и для Тани, - тут он посмотрел на меня, - и даже для Иры должен был стать лучом света, но Ира у нас читает Маринину и всякого Пилявина.

- Ты, папуль, чего-то путаешь, - говорю я. - Пилявин - это из "Песняров". "Молодость ма-а-а-ая-я-я-я-я, Белоруссияя-я-я", - завыла я на всю квартиру.

- Да не ори ты так! - закричал папулька, который действительно не выносит моего пения. Я так думаю, что это у него какое-то генетическое отклонение.

- Во-первых, -говорит папулька, - в "Песнярах" был не Пилявин, а Мулявин. А во-вторых, умный мужик совершенно прав. Пелевин - это не литература.

- А что это? - интересуюсь я. - Написано на бумаге. Люди читают. Значит литература.

- Пелевин это... - задумывается папулька, явно вспоминая слова этого умника из радио, - это результат бездуховности, вот! - торжествующе выдает он.

- Папуль, - ласково говорю я, - ты вчера же преферанс играл, да?

- Ну да, - подтверждает папульчик. - Преферанс по пятницам с деловыми партнерами. Святое дело.

- И, небось, пили там во время преферанса? - все так же ласково спрашиваю я.

- Понятное дело, что пили, - подтверждает папульчик. - Мы же русские люди. Почему бы не выпить в тяпницу, тем более, что этот день недели так и называется.

- По-моему, Борис Натанович, - говорю я, - вы все-таки не очень русский человек. Прямо-таки скажем - совсем не русский. Поэтому за вас наша общая мамулька замуж и вышла.

- Ну, не русский, зато русифицированный, - спорит папульчик.

- Ладно, - говорю, - проехали вопрос вашей национальности.

- И вашей, между прочим, тоже, - добавляет папульчик.

- Моя национальность определяется по мамульчику, - парирую я.

- Это у евреев она определяется по мамульчику, - продолжает спорить папульчик.

- Вы что-то имеете против евреев? - осведомляюсь у него я.

Папульчик потрясенный замолкает.

- Вот так, - удовлетворенно говорю я. - Продолжаем допрос. Так вы, дорогой папульчик, во время преферанса выпили.

- Ну, не без этого, - признает папульчик. - Как полагает. Но никто не напивался. Свои 500-600 грамм, и все.

- Понятно, - говорю я. - После этого вы вернулись домой в состоянии летающих аквалангистов...

- Я не люблю, когда ты используешь выражения нашего с тобой общего мамульчика, - поморщившись, говорит папульчик.

- Сели на кухне, - продолжаю я, не давая себя сбить, - после чего домотались до радио, прям как пьяный папульчик до радио. Так?

- Что за выражения? - возмущается папульчик. - Я просто слушал радио.

- Вот и я об этом. А в пьяном состоянии, дорогой родитель, вам радио слушать вредно, - объясняю я. - Любой бред на тебя производит неизгладимое впечатление.

- Это почему это? - защищается папульчик.

- Да потому что, - говоря я. - Заявился ко мне в комнату непонятно зачем, сначала набросился на Маринину, затем и вовсе на Пелевина, а чего тебе надо - я так до сих пор и не поняла.

Папульчик задумался.

- Слушай, - наконец сказал он. - Я вспомнил!

Я подкинула в воздух книжку Марининой.

- Это что такое? - подозрительно спросил папульчик.

- Кричали женщины ура, - объяснила я, - и в воздух чепчики бросали.

- Понял, - сказал папульчик. - Короче говоря, я вчера на преферансе познакомился с классным молодым парнем.

- Ну? - подозрительно сказала я.

- Что ну? Классный, говорю, парень.

- И что? Ну не тяни ты, а то меня аж в дрожь бросает от твоих классных парней.

- Такой классный парень, - в третий раз повторил папульчик, и я сделала вид, что сейчас книжка Марининой полетит в него, - что я его на завтра пригласил к нам на ужин.

Я даже замолчала на минуту, слегка обалдев от такой новости.

- Зачем? - спросила я осторожно.

- Как это зачем? - удивился папульчик. - Чтобы ты с ним познакомилась. Должна же у тебя быть какая-то альтернатива этому Сергею компьютерщику.

- А что в твоем преферансном даровании такого альтернативного? - поинтересовалась я.

- Молодой парень... - начал папульчик.

- Сергей тоже молодой, - прервала его я.

- Отлично одевается, зарабатывает деньги и вообще - выглядит, как принц, - торжествующе заявил папульчик.

Я промолчала. Что мне на это было сказать?

- К тому же, - продолжил папульчик, - работает химиком.

- Ой, - сказала я. - Вечно в грязном халате и пальцы обожжены кислотами. Ничего себе ты вариантик любимой дочурке откопал.

- У него перспективное химическое производство, - заявил папульчик. - Вместо халата - костюм от Картье, а пальцы - как у пианиста. И в твоей любимой компьютерной технике разбирается, насколько я понял. Так что ты бы не отказывалась, а? - просительно сказал он. - Я же его уже пригласил, хоть и спьяну. Но он запомнил и сегодня уже звонил сказать, что завтра придет.

- Ладно, - сказала я. - Посмотрим на твоего протеже. Заодно будет чем Сергея подразнить, чтобы этот медведь не расслаблялся. Только учти, - и я папульчику строго погрозила пальцем, - я не даю никаких гарантий. Если парень окажется полным дебилом, получит по полной программе.

- Да не надо мне никаких гарантий, - заторопился папульчик. - Я же для тебя стараюсь. Чтобы, так сказать, не было безальтернативных выборов. Но я тебя прошу - ты с ним все-таки помягче...

- Ладно, - говорю я. - Как получится. Но в знак уважения к папульчику накрашусь и надену красивое платье.

- Спасибо, доча, - сказал папульчик, клюнул меня в щеку и заявил: - Ну, мне пора работать.

- Передай привет своему Lines-у, - сказала я, на что папульчик рассеянно кивнул, в уме находясь уже на пути к своей любимой игрушке, и выскочила из комнаты.

Ну и ладно, подумала я. Посмотрим завтра на этого химика. Может и правда на Сергее свет клином не сошелся?

На следующий день я не стала особенно краситься и прихорашиваться, хотя папульчик раз пять вбегал ко мне в комнату, хмурил брови и орал на весь дом:

- А поворотись-ка, дочку! Экий ты у меня попастый стал!

После чего получал диванной подушкой по голове и убегал обратно по делам подготовки торжественного ужина. Кстати, они с мамулькой готовились к визиту этого химика так, как будто ко мне должен был приехать свататься принц Уэльский или, на худой конец, наследный принц какого-нибудь скромного, но нефтеносного государства. Мамульчик готовила некую фантастическую рыбу (она у нас большой специалист по рыбным блюдам), а папульчик колдовал над своим коронным пловом.

Когда я зашла на кухню, работа была в самом разгаре. Папульчик с мамульчиком вихрем носились по кухне и негромко переругивались, когда их интересы сталкивались (я имею в виду, когда они сталкивались попами, повернувшись каждый к своему блюду).

- А что это у нас такая суета на кухне? - невинным голосом спросила я. - Такое ощущение, что приходит официальный жених просить руки. Вы меня там, случаем, уже замуж не отдали?

- Уйди, доча, не мешай, - строгим голосом сказал папулька. - Никто тебя замуж еще не отдал, но молодого человека следует встретить по полной программе. Он парень непростой, но и мы тоже в грязь лицом не ударим.

- Кстати, - всполошилась мамулька. - На тему в грязь лицом: Боря, ты торт купил, как я просила?

- Ой, - сказал папулька.

- Что ой? - закричала мамулька. - Что мы теперь на сладкое будем подавать, а? Бутерброды с хреном, что ли?

Папулька задумался. Потом изрек:

- А давай сделаем изящный ход конем. Вместо сладкого устроим небольшой домашний концерт. Ирка что-нибудь почитает, споет. Может быть, на своих фортеплясах сыграет какого-нибудь Мендельштама...

- Папульчик, что с вами? - я даже рот открыла от удивления. - Я на инструменте последний раз в шестом классе играла. Нет, конечно если парень окажется страшнее атомной войны, то я готова прямо сразу исполнить не только Мендельсона, но и еврейский народный спиричуэлс, чтобы парень исчез, как дуновение ветерка... Но если он все-таки окажется более-менее, то я не рискну открывать крышку этого раздолбанного рояля.

- Чего это он раздолбанный? - возмутился папульчик. - Я за него дикие деньги отдал.

Мамульчик отчетливо хмыкнула, а потом затряслась в беззвучном смехе.

- Мам, ты чего? - спросила я.

Папулька бросил на мамульку гневный взгляд, намереваясь что-то сказать, но только открыл рот, как мамулька заявила:

- Да ладно тебе. Дочка уже выросла и ей можно сказать, что этот рояль ты купил за 50 рублей у сторожа ее же школы. Он чуть не надорвался, бедный, когда один пер инструмент к нам на седьмой этаж.

- Ой, - сказала я. - Так вот почему у нас уроки пения все время под баян проходили. А я-то думала, что это такая новая прогрессивная методика.

Папульчик стоял посреди кухни и вид у него был явно сконфуженный. Но в этот момент ожил дверной звонок.

- Это он! - вскрикнул папульчик, обрадовавшись, что можно сменить тему разговора. - Прическу поправь, - строго сказал он мне и побежал открывать.

Я на всякий случай взглянула в зеркало, пытаясь понять, что именно мне надо поправить в прическе, ведь я всего пару дней назад постриглась "под мальчика", но затем поняла, что папулька высказался в аллегорическом смысле, поэтому отправилась в коридор посмотреть на этого подающего надежды химика.

Боже мой! Что это? Что за чудо природы папулька затащил в наш дом?!?! Парень выглядел так, как будто стилю одеваться он учился из американских боевиков. Невероятный серебристый пиджак с искрой, шелковая рубашка с шейным платком (такие, по-моему, не носят уже лет десять), черные брюки и мокасины, которые обычно в фильмах носят сутенеры. Еще он ухитрился свои черные волосы тщательно зализать гелем назад, от чего стал похож на прогоревшего с отменой сухого закона бутлегера. Да и лицо его на меня не произвело яркого впечатления. Хитрая, вытянутая вперед мордочка с темными бусинками глаз. Я-то думала, что это будет человек науки, в глазах которого отражается безбрежный полет мысли, а у этого хорька в глазах отражалось только мое глубокое декольте.

- Здрасссст... - сказала я.

Химический хорек расплылся в улыбке и сразу стал еще на порядок противнее.

- Здравствуйте, милая дама! - прогундосил он и полез слюнявить мне ручку.

Ненавижу эти рукастые поцелуи. Уже почти сто лет отменена эта дурацкая манера "целовать дамам ручки", так находятся еще придурки, которые думают, что могут таким образом произвести впечатление.

- Знакомься, дочь, - сказал папулька торжественно. - Это Игорь Борисович. Работает в химической промышленности. Весьма подающий надежды молодой человек.

- Да я, собственно, - сказал хорек и надулся от гордости, - все надежды уже подал. Теперь отбираю обратно, - и он застыл, вероятно в ожидании бешеного взрыва смеха.

- Хи-хи, - деликатно сказал папулька, но под моим суровым взором быстро потух.

- Изольда, - представилась я.

Папулька от неожиданности икнул, но поправлять меня не стал.

- Очень приятно, - несколько растерянно сказал хорек. - А как, простите, будет уменьшительно-ласкательно от "Изольда".

"Ни фига себе шустрый хорек оказался", - подумала я и спокойно ответила:

- Изя. Уменьшительно-ласкательно от Изольды будет Изя.

Воцарилось неловкое молчание.

- Ну, друзья, - делано веселым тоном сказал папулька, - раз мы перезнакомились, прошу к столу.

Папулька повел хорька к столу, а я направилась на кухню к мамульке, чтобы ей нажаловаться. Мамулька меня внимательно выслушала, но посоветовала не торопиться с выводами.

- Ты бы видела своего дорогого папочку в его юные годы, - сказала она спокойно. - Я-то за него замуж вышла только потому, что всю школу за ним наблюдала и знала его скрытый потенциал. А в свои 20-25 лет он выглядел - как полный поц. Но деньги уже тогда зарабатывал вполне неплохие.

- Так ты за него вышла из-за денег? - разочаровано спросила я.

- Ну вот еще, - фыркнула мамулька. - Вокруг меня перспективных поклонников роилось - вагон и маленький бронепоезд. Просто папулька, в отличие от них, был наполнен совершенно неуемной жаждой деятельности и энергичностью. Кроме того, ты же не будешь спорить с тем, что он - очень веселый и с ним не соскучишься.

- Да, уж, - подтвердила я. - С нашим папулькой чтобы соскучиться - надо очень постараться.

- Ну вот, - кивнула мамулька. - Так что ты подожди пока делать скоропалительные выводы. Я с Борей согласна, что у тебя должна быть возможность выбора. А то вцепилась в своего компьютерного Сережу и уже ни на кого внимания не обращаешь. Ты не подумай, - заторопилась мамулька, - я против него ничего не имею. Парень вдумчивый, увлеченный, да и профессия у него вполне современная и востребованная. Но нам с папой хочется, чтобы ты не принимала поспешных решений. К тому же, - добавила она, - сделай приятное папульке. Он же сам привел этого парня. Хотя бы из уважения к отцу продержись один ужин. Не понравится - значит не судьба. Но сплеча не руби. Присмотрись сначала. Может быть, он не так уж плох. Подумаешь, волосы назад зачесаны и пиджак с искрой. Может, он просто от смущения.

- Ладно, - ответила я. - Там видно будет. Но если он еще ляпнет какую-нибудь глупость, я за себя не отвечаю. И пускай папулька меня своими глазами хоть продырявит насквозь.

- Договорились, - сказала мамулька, подхватила какое-то очередное блюдо, и мы с ней отправились в гостиную.

Ужин начался, как говорится, в официальной и чопорной обстановке. Папулька с мамулькой почему-то немного смущались, поэтому и друг к другу, и даже ко мне обращались на "Вы" и как-то очень высокопарно. Например, папулька изрекал:

- Ирина, дочь моя, не будете ли вы столько любезны передать мне вон то блюдо с острой приправой?

На что я лениво реагировала:

- Хрен, что ли, подкинуть? Ну, так бы и сказал.

Химик тоже чувствовал себя не в своей тарелке среди этих викторианских отношений, но папулька усердно подливал коньячку и ему, и себе, так что через какое-то время лед растаял, Игорь расслабился и даже стал принимать участие в беседе. Папулька затеял было свой любимый разговор о том, что молодежь сейчас, как ни странно, не такая уж и плохая, как можно было ожидать после многолетнего и массового отравление "Кока-колой", но химик тему не принял, а стал рассказывать анекдоты, мерзко подхихикавая. Причем рассказывал он такие древности, которые я еще в первом классе докладывала папульке за ужином.

Было интересно посмотреть на реакцию родителей. Врожденная интеллигентность и чувство гостеприимства не позволяли им выражать гостю свое неодобрение и возмущение, поэтому надо было делать вид, что все эти окаменелости, которые он выкладывал с крайне довольным видом, очень смешные. Мамулька, впрочем, сразу стала хлопотать вокруг стола, показывая своим видом, что, мол, анекдоты весьма забавные, но она смеяться не успевает, потому что надо срочно менять тарелки. Папульке же ничего не оставалось, как делано улыбаться и кивать головой.

Этот Игорь, все-таки, довольно тупой. Достаточно один раз увидеть искусственную улыбку на лице папульки, чтобы потерять всякое желание увидеть ее еще раз. Я сама-то такую улыбку увидела один раз, когда к нам домой неожиданно заявился участковый милиционер. Папулька тогда услышал звонок, весело побежал открывать, распахнул дверь и застыл с улыбкой на лице, увидев за дверью человека в милицейской форме. Папулька же работает директором в довольно крупной частной фирме. А в частном бизнесе, как он говаривал, всегда приходится опасаться властей, милиции и налоговых инспекторов... Так вот, завидев милиционера папулька сбивчиво стал спрашивать, мол, чем обязаны и все такое, продолжая держать на лице все ту же приклеенную улыбку. Милиционер насторожился, но объяснил, что пришел по вопросу трупа под нашим окном, который обнаружили еще летом, когда мы всей семьей уезжали на отдых.

- А-а-а-а-а-а! - заорал папулька, начав улыбаться уже нормальной улыбкой. - Так вы, товарищ капитан, по вопросу трупа под нашим окном? Ну и отлично! Вот и замечательно! Проходите, пожалуйста, в комнату, не хотите ли чайку, кофейку...

Кстати, тот капитан был довольно симпатичный. Мы с ним тогда часа два протрепались о его тяжелой и опасной работе, о всяких кинофильмах, а потом он спросил... Впрочем, чего-то я отвлеклась.

Короче говоря, этот Игорь все рассказывает и рассказывает свои дебильные анекдоты, папулька делает вид, что ему очень смешно, а мамулька уже подняла здоровенную супницу и по ее виду я понимаю, что эту супницу она сейчас опрокинет Игорю на голову.

- Игорь, - внезапно говорю я громко. - Позвольте поинтересоваться. А что у вас за химическое производство? На чем специализируетесь? Фармакология, взрывчатые вещества, красители, парфюмерия?

Тот резко остановился, как будто на всем скаку врезался в стену, оторопело посмотрел на меня, затем задумался, после чего изрек:

- На чем, Изольдочка, спрашиваете, я специализируюсь? Я, дорогая, специализируюсь только на одном: на счастье человеческом.

- Это в каком смысле.

- Продукт, - начал объяснять хорек, - который я произвожу, очень нужен людям. Без него, можно сказать, ни одного дня человечество обойтись не может.

- Ни одного дня человечество не может обойтись без секса, - провоцирую его я. - Вы что, презервативы производите?

- Правильнее говорить - "кондомы", - встревает папулька, радуясь, что беседа приняла другое направление.

- При чем тут секс? - возмущается Игорь. - Есть вещи поважнее, чем секс.

- Но этих вещей так мало, - притворно вздыхаю я.

- Доча! - строго говорит папульчик. - Чего это тебя вдруг на секс потянуло? Игорь Борисович говорит совсем о других вещах.

- Ну, в принципе, конечно да, - протянул Игорь, - разговор сейчас не о сексе. Хотя, - он развеселился, - эта область человеческой деятельности меня тоже интересует. Но, - он еще больше развеселился, - не в профессиональном плане.

- Так чего производите-то? - спросила я грубо, потому что этот хорек меня раздражал все больше и больше.

- Чудесную минеральную воду, - ответил Игорь Борисович.

На некоторое время воцарилось молчание.

- В каком смысле - минеральную воду? - осторожно спросил папульчик, для которого это сообщение, как было видно, явилось такой же неожиданностью, как и для меня.

- В прямом, - ответил хорек.

- То есть, - вступила в разговор я, - вы ее где-то добываете из скважины?

- Да нет, - спокойно ответил хорек. - Мы ее добываем из обыкновенного водопровода.

Снова воцарилось молчание.

- И что? - спросила я.

- Ничего. Берем водопроводную воду, очищаем ее через фильтр, добавляем туда пищевую соль, соду и определенный набор всяких разных минеральных солей, разливаем в пластмассовые бутылки и поставляем на склады.

Папульчик подозрительно посмотрел на бутыль с "Боржоми", которая стояла на столе.

- И как называется эта "целебная и натуральная минеральная вода"? - спросила я, придав своему голосу максимум язвительности.

- Да по-всякому, - улыбнулся хорек. - "Боржоми", "Ессентуки", "Горячий ключ", "Нарзан" и так далее.

- Ничего себе! - я уже просто кипела от возмущения. - Так вы просто подделываете минералку, заколачиваете на этом деньги, да еще и гордитесь этим жульничеством?

- Вы, Изольдочка, просто не въезжаете, - снисходительно начал объяснять хорек. - Думаете, что в бутылки всегда разливали всякие натуральные "Боржоми" и так далее, да?

- Ну конечно, - несколько растеряно сказала я. - А что же еще туда наливали?

- Да чего только туда не наливали, - сказал Игорь. - Откуда вы знаете, что туда попадало на самом деле? Половину воды вообще набирали из горных речек.

- Ну и что? - парировала я. - В горных речках вода - просто шикарная. Не то что в нашем водопроводе, где вся таблица Менделеева содержится.

- Можно подумать, что эти горные речки такие уж стерильные, - фыркнул хорек. - Может быть, туда горный козел пописал...

Папулька в этот момент поперхнулся здоровенным куском рыбы, который неосмотрительно засунул себе в рот.

- Может быть, в речку охотники накидали сигаретных бычков, пролили туда машинное масло или еще чего похлеще, - продолжал Игорь и глаза у него разгорелись, как у Ленина во время выступления на броневике. - И вы всю эту гадость будете пить? Ну уж нет! Лично я этого позволить не могу, потому что человеколюбив, - и хорек, весьма довольный собой, откинулся на спинку стула.

- По-вашему получается, что водопроводная вода намного чище горной? - поинтересовалась я.

- Нет, конечно, - согласился хорек, - но у нас же делается очень мощная очистка.

- Каким образом? - полюбопытствовала я.

- Знаете, на развалах фильтр такой продается, который прямо на кран насаживается? - спросил Игорь.

- Ну знаю.

- Так вот он у нас воду и очищает, - торжественно заявил этот негодяй.

Я на него посмотрела во все глаза, но парень явно не издевался, а говорил от чистого сердца.

-А... - начала я, - а сколько вы литров воды в день делаете?

- Да где-то под тонну, - ответил этот гад.

- И как часто меняете фильтр?

- Не реже раза в месяц, - твердо ответил хорек. - Потом, вы не думайте. Я же не зря МХТИ оканчивал. Все делается строго по науке. Вода получается даже полезнее, чем просто очищенная водопроводная. Ну, соль и сода туда добавляются просто для вкуса, чтобы обычную минеральную напоминало, но мы в бутылки еще добавляем набор всяких разных солей, которые очень полезны для организма. Причем все делается строго дозировано. У меня там мужик один работает - ну просто самородок. Он все эти соли в ведре намешивает, и представляете - прям из ведра отсыпает строго отведенную дозу.

- Ир, - сказал папульчик. - Ты мне водички не передашь? Что-то в горле пересохло.

- Тебе "Боржоми", - иронично спросила я, - или "Нарзан"?

- Ой, - сказал папулька, набухал себе в рюмку коньяку и залпом выпил.

- Слышь, Игорь, - нервно сказал папулька. - Так я же заходил к тебе в офис, когда долг отдавал. У тебя же там все чистенько, аккуратненько. Компьютеры-мампьютеры и никаких мужиков с ведрами.

- Так понятное дело, что никаких ведер, - ответил хорек. - Это же офис. В офисе делаются бумажки и подсчитываются доходы. А для разлива воды у меня несколько подвальных помещений по всей Москве арендовано.

- Компьютеры, говорите? - снова вступила в разговор я, радуясь, что можно сменить тему. - И под какой операционной системой работаете?

- Да черт ее знает, - отмахнулся хорек. - Какая разница? Я вообще этих железок не касаюсь.

- Это еще почему? - оскорбилась я. - Не доверяете техническому прогрессу?

- Балда это все, а не технический прогресс, - заявил Игорь Борисович. - Моя вода минеральная - вот это технический прогресс! Вот это бабки! А компьютер - это же большая дура, которая умеет только складывать и вычитать. Но, правда, делает это быстро.

Тут я внимательно посмотрела на супницу, которую незадолго до этого мамулька вертела в руках. Хорошая супница. Красивая. Обидно, конечно, будет ее расколотить о башку этого хорька, но для хорошего человека ничего не жалко.

- У меня там парень на компьютерах работает, - продолжал разглагольствовать хорек. - "Сисадмин" называется. Я его уволю скоро. Вот вы, Изольдочка, говорите - технический прогресс, - обратился он ко мне. - А парень, заметьте, целыми днями сидит и ничего не делает. Это, по-вашему, технический прогресс? Я ему сколько раз говорил: "Серега! Еще раз увижу, что ты вола пинаешь, уволю к чертовой матери!" Так он - нет чтобы сделать соответствующие выводы, еще начинает спорить и доказывать, что самый лучший сисадмин - ничего не делающий сисадмин.

- Так оно и есть, - подтверждаю я. - А вы что хотели? Чтобы он целыми днями носился по офису, поднимая рухнувшую сетку? У хорошего сисадмина все должно работать так, чтобы его вмешательство не требовалось. Если у админа есть работа, значит не работает сетка. Если сетка работает, значит у сисадмина работы нет, и он - хороший сисадмин. Ему за то деньги и платят, чтобы сетка работала. А если сетка работает, то ему делать нечего.

- Слушай, - поразился хорек. - Ты прям слово в слово говоришь так же, как и он. Но и это, - добавил он, - не помешает мне его в скором времени уволить.

Тут хорек замолчал и потрясенно посмотрел на меня.

- Или я что-то путаю, - наконец сказал он, - или у моего Сереги на компьютере твоя фотография висит.

Вот тут воцарилось настоящее тяжелое молчание.

- Ир, - разрядил тишину папульчик очень ласковым голосом, - ты бы отнесла на кухню супницу. Чего она здесь пустая стоит?

Я медленно поднялась с места, взяла супницу (папулька сделал зверское выражение на лице, мол, не смей!) и... отправилась с ней на кухню. Там мамулька яростно мыла посуду, грохая тарелки в раковину так, что было не очень понятно, как они не разбивались.

- Тебе он тоже не понравился? - спросила я осторожно.

- Не понравился? - возмутилась мамулька. - Да я эту заразу больше сюда и на порог не пущу!

- Ага, - согласилась я. - Это надо же - делает поддельную минеральную и еще этим гордится.

- При чем тут минеральная?!? - заорала мамулька. - Этот негодяй сожрал мою рыбу так, как будто это какой-то хек или минтай! И ни одного слова не сказал о том, что это за наслаждение! Со мной такое в первый раз! Все люди в этом доме с ума сходили от моей готовки, а этому Игорю Борисовичу что кусок черствого хлеба, что осетрина с грибами - один хрен, - и мамулька снова бросила в раковину очередную стопку тарелок. - Вот сейчас папа Боря его проводит, так папе Боре сразу кто-то что-то отвыкнет в моем лице. И сегодня папа Боря, - повысила голос мамулька, - будет спать в гостиной на диване!

- Это еще что, - сказала я нервно. - Оказывается, мой Серега работает у этого троглодита.

- Да? - поразилась мамулька.

- Именно!

- Вот это номер!

- Не то слово!

Наконец, мы с ней сошлись на том, что во всем виноват папулька, который затащил этого хорька в наш дом, после чего папульке минут двадцать перемалывались косточки со всех сторон. Вдруг дверь кухни раскрылась и на пороге возник сияющий хорек, позади которого семенил мрачный папулька.

- Что ж, друзья, - сказал хорек. - К сожалению, мне пора идти. Дела, знаете ли.

- Надо проверить, не пересыпал ли мужик в водичку цианистого калия? - с невинным видом поинтересовалась я.

- Юмор? - догадался хорек. - Юмор я ценю и люблю. Вы не поверите, у меня тоже иногда появляется желание в одну бутылку сыпануть крысиной потравки и посмотреть - кому эта вода достанется. И я чувствую, - с таинственным видом сказал он, - что отравится обязательно плохой человек. Высшие силы, - он поднял палец вверх, - не дадут отравиться хорошему человеку! Так что я в данном случае буду выступать в качестве перста судьбы.

Пока я искала глазами по кухне - чем бы быстренько трахнуть по голове этот кривой палец судьбы, мамулька быстро спросила:

- А вы сами-то, Игорь Борисович, какую воду пьете?

- Я? - поразился он. - Я пью французскую "Перье".

- А свой продукт, - изображая полный наивняк, спросила мамулька, - почему не употребляете, раз там столько полезных вещей?

- Да у меня здоровье и так хорошее, - объяснил хорек. - Зачем переизбыток здоровья делать? Много хорошо - тоже нехорошо.

- Ну, - громко сказал папулька, за спиной хорька изображая процесс его удушения. - Давайте прощаться!

Игорь Борисович церемонно направился к мамульке и в своей обычной церемонной манере стал обслюнявливать ей руку, приговаривая, что уже давно не ел такого вкусного минтая, от чего мамулька то бледнела, то зеленела от злости и кидала такие взгляды на папульку, что тот уже и не мечтал дожить до ночи в целости и сохранности.

Зато у меня родилась очень удачная мысль. Пока этот придурок слюнявил руку мамульке, я взяла очищенную половинку луковицы, которая лежала на кухонном столе, и сильно-сильно натерла ею руку. Так что когда этот хорек притопал со мной прощаться и с разбегу присосался к моей руке, я испытала просто истинное удовольствие. Лук весьма помог максимально сократить процесс прощания, потому что у хорька из глаз покатились крупные слезы, и он только и смог пробормотать, что такая реакция вызвана горечью расставания с этой прекрасной семьей, после чего быстро ретировался.

Мы не пошли его провожать к двери, а просто стояли на кухне и ждали появления папульки. Он некоторое время колбасился по коридору и даже зачем-то зашел в ванную. Но поняв, что расплаты не избежать, наконец вышел на кухню.

- При чем тут я? - сразу бросился в атаку папулька, помня, что лучшая защита - это нападение. - Откуда я знал, что он такой придурок? Познакомились на преферансе, смотрю - парень молодой, состоятельный. Думаю, почему бы не познакомить с семьей? Вы же от этого не развалились!

Мы обе молчали и только пристально смотрели на него. Наконец, мамулька прервала молчание и спросила:

- За преферансные долги продал свою дочь, негодяй?

- Ты что? - испугался папулька. - Обалдела, что ли?

- Кто говорил, что был у него в офисе, когда долг отдавал? - напомнила я.

- Да вы что? Я и проиграл-то всего пятьдесят баксов. Ну зашли к нему в офис, потому что у Игоря сдачи со стольника не было.

- А если бы проиграл не пятьдесят баксов, а больше? - зловеще сказала я. - Продал бы дочку такому хорьку?

- Хватит чушь нести! - заорал папулька. - Ну привел придурка, ну больше не буду. Что вы меня обвиняете черт знает в чем? Вообще - распустились все, как я посмотрю. А ну, - тут папулька совсем потерял голову и стал выдергивать из брюк ремень, - снимай штаны! Я тебе сейчас покажу как отцу такие вещи говорить!

- Многие мужчины, - высокомерно сказала я, - отдали бы десять лет жизни только за то, чтобы увидеть меня без штанов. А ты хочешь, чтобы я их вот так сразу и сняла?

Папулька совсем озверел и стал сдуру размахивать ремнем, забыв о том, что он находится на кухне. В результате всего - ну конечно! - он смахнул со стола ту самую фарфоровую супницу, которая грохнулась о пол так, как будто бы взорвалась небольшая бомба.

Воцарилось молчание.

- Лучше бы ты, - с неимоверной болью в голосе сказала мамулька, - эту супницу о голову Игоря Борисовича раскокал.

- У меня была такая мысль, - признался папулька.

- И у меня, - сказала я.

- Если говорить честно, то и у меня, - призналась мамулька.

Все захохотали, посмотрели друг на друга с любовью и поняли, что несмотря на всяких хорьков, мы - одна семья. И никакой хорек ее не разрушит.

Уже ложась спать, я вдруг подумала о Сереже. Ведь хорек его точно уволит, если я его этого Игоря Борисовича отправлю куда подальше... Мда-а-а-а-а... Проблемка. Ну ладно. Завтра на эту тему буду думать...

***

Свершилось! Наконец-то Сергей сделал мне официальное предложение руки и сердца! Спрашиваете, как это все было? Все было так, как и полагается!

Сергей позвонил вечером и сообщил, что завтра мы идем в очень хороший ресторан. Я поинтересовалась, чего надевать - туфли или кроссовки? Потому что это сильно зависит от того, каким образом мы будем туда добираться. Если на трамвае, то можно и в туфлях пойти, а если пешкодралом, тогда лучше кроссовки надеть. Сергей обиделся на этот бестактный вопрос и заявил, что заедет за мной на такси... К назначенному часу я в красивом вечернем платье уже была наготове. Когда в дверь раздался звонок и я открыла, то потеряла дар речи... За дверью стоял Сергей в смокинге и с огромным букетом цветов. Внизу, как оказалось, меня ожидал лимузин, в котором мы доехали до ресторана "Санта Фе". А там... Там было что-то умопомрачительное! Отдельный стол, стоящий на самом лучшем месте, четыре официанта которые нам прислуживали. Роскошное меню, кухня и все, как полагается: сначала аперитив и закуски, затем гордость этого ресторана - свиные ребрышки барбекю с отличным красным вином, после горячего блюда - шикарный коньяк и десерт - сладкие блинчики с горящим сиропом. Когда мы пили кофе "капучино", Сергей щелкнул пальцем, и к нам подошел оркестр, который начал исполнять "Бесса ме мучо". А во время исполнения этой песни Сергей сделал мне предложение. Разумеется, я не могла отказать, наши уста встретились и мы застыли в долгом поцелуе, которому почтительно внимали четыре официанта, стоящие поодаль от стола...

Именно таким мечтам я и предавалась, вспоминая, каким образом он мне сделал предложение в действительности. На самом деле, разумеется, все было совсем не так.

Сергей действительно позвонил накануне вечером, причем был в довольно игривом настроении. Трубку поднял папулька:

- Але, - раздалось там. - Это ты, моя дискеточка?

- Нет, - деликатно ответил папулька. - Это говорит дисковод. А дискеточка проходит форматирование на кухне. На нее должны записать рецепт приготовления пирога. Но я могу сейчас ее позвать, - и с этими словами папулька понес мне телефон...

- Але, - сказала я, взяв у папульки трубку.

- Да я уже в курсе, что ты але, - несколько невежливо сказал Сергей.

- Не поняла юмора! - начала было возмущаться я.

- Да не обращай внимание, - сказал он. - Это меня просто твой папулька сбил.

- А чего он такого сказал? - заинтересовалась я.

- Он назвал тебя дискеткой, - объяснил Сергей. - А себя - дисководом.

- Это бывает, - сказала я. - Папулька кого хочешь чем хочешь может назвать. Тебя-то он хоть никак не назвал? А то у него теперь любимое ругательство - "fucking pentium".

- Да, вроде, нет. Не успел. Или я не расслышал.

- Ладно, - говорю я. - Зачем звонишь?

- Услышать твой чудный голос, - комплиментит этот паршивец.

- Так я тебе и поверила!

- Почему это?

- Да потому что ты никогда не звонишь просто так, - объясняю я. - Только когда у тебя ко мне какое-то дело.

- Дела бывают разные, - туманно отвечает он. - Вот скажи, ты любишь всякие выставки?

- Просто обожаю! - обрадовалась я. - Особенно художественные. Всякое там современное искусство, концептуалистов и примитивистов.

- Это которые рисуют всякую чушь, а люди толпятся вокруг, изображая из себя шибко умных, и орут, как резаные: "Какая экспрессия! Какое глубокое проникновение в суть вещей!"..

- Ну, типа того, - соглашаюсь я. - Только дело же не в том - что кто орет, а в том, кто что видит в этих произведениях.

- Тогда зачем ради этого огород городить? - интересуется Сергей. - Всякие выставки и тому подобное? Возьми ведро с чернилами, вылей на пол, а после этого рассматривай пол до умопомрачения. Или эти художники какие-то специальные чернила используют?

- Вот ты, Серег, - говорю я, - ни фига не лирик. Ты чистый физик!

- Никакой я не физик, - злится он. - Я - программер, сисадмин и уже немножко постановщик задач.

- Постановщик задач? У меня в Windows тоже есть постановщик задач, - хвастаюсь я своей осведомленностью.

- Ир, ну ты совсем! - уже вконец разозлился он. - В твоем паршивом Windows - планировщик задач, а не постановщик!

- А-а-а-а, - говорю я. - Поняла! У папульки в армии был сержант Пилипенко - настоящий постановщик задач! Если чего надо было сделать, так что ставил задачу выполнить до обеда, а если не выполняли...

- Слышь, Ир, - говорит он каким-то скрипучим голосом. - Я не понял - ты на выставку со мной пойдешь или так и будешь твердить мне про каких-то чертовых сержантов?

- Пойду, - говорю я. - Так что за выставка. Какого художника?

- Почему обязательно художника? - удивляется он. - Выставки - они разные бывают. Эта, к примеру, бывает только раз в год.

- Ну, не томи, - я тоже начинаю нервничать. - Говори, чего там выставляется? Автомобили?

- Ты что, никогда автомобилей не видела? Вон, выходи на шоссе и наслаждайся выставкой с утра до вечера, - несколько невежливо говорит он.

- Ну а что тогда там показывают? - начинаю гадать я. - Неужели твои любимые компьютеры?

- Наконец-то! - радуется он. - Догадалась! Не прошло и года!

- Будешь грубить, - спокойно говорю я, - завтра пойдешь на выставку вместе со своими бабульками, которые тебе слоников на монитор поставили.

- Ой, - пугается он. - Не надо бабулек. Все, что угодно, но только не бабулек! Там крутейшая компьютерная тусовка собирается! Я и хотел тебя своим друзьям представить.

- Ага, - говорю. - Так ты меня, вроде как, в высший свет собираешься вывести?

- Ну, типа того, - неопределенно говорит он.

- И как мне одеваться на эту выставку компьютеров? - интересуюсь я.

- Покрасивше! - твердо отвечает Сергей. - Ты должна произвести впечатление. Я там человек уважаемый, так что смотри, не урони марку.

- Тогда давай разбираться, - говорю я, - на чей вкус "покрасивше". Потому что на твой вкус - я должна нацепить белую майку с надписью "Windoze - сакс", джинсы, у которых вместо заклепок - винтики от компьютера и тому подобное. А на мой вкус, "покрасивше" - это вечернее платье с туфлями.

- Во-первых, не надо утрировать, - говорит он. - Никто тебя майку надевать не заставляет. Хотя вечернее платье, конечно, будет лишним.

- Ага! - радуюсь я. - Значит я все-таки угадала!

- Ничего не угадала, - снова злится он. - Просто в платье будет неудобно ходить по выставке. Это же все-таки не дипломатический прием. Мы там полдня будем болтаться. Так что одевайся со вкусом, но так, чтобы одежда не стесняла движение.

- ОК, - отвечаю я. - Надеваю халат и кроссовки.

- Все бы тебе шутить, - говорит он. - Я думаю, что майки с джинсами будет вполне достаточно.

- А на майке написать "Windoze - сакс?" - невинно спрашиваю я.

- Ни к чему такие крайности, - твердо говорит Сергей. - Вполне достаточно будет написать просто "Linux - rulez!" и все.

- Ладно, - говорю я. - Как-нибудь сама разберусь, что мне надеть.

- Ир... - начинает было он.

- Никаких "ир", - твердо говорю я. - Сама разберусь. Но ты не волнуйся, не посрамлю тебя перед твоими компьютерщиками. Мне и самой интересно на них посмотреть. В каких кругах я общаюсь - ты уже видел. Так что теперь посмотрю, в каких кругах мой благоверный общается.

- А я твой благоверный? - интересуется он.

- Если верный, тогда, конечно, благо, - твердо отвечаю я. - А если вдруг не сильно верный, тогда я тебе манипулятор оторву.

- У нас принято говорить - "процессор", - веселится он.

- Зря веселишься, - говорю я. - Плохо будет и манипулятору, и процессору.

- Ладно, Ир, - говорит Сергей. - Мне пора еще программу дописывать. А тебе, насколько я понимаю, надо заканчивать процесс обучения готовки пирога. Ты давай, учись готовить. Это дело нужное и полезное!

- Да без тебя знаю, что полезное. Передавай привет своим блондинкам в Интернете, - говорю я.

Сергей опять начинает было возмущаться, но я его не слушаю и кладу трубку. Мда-а-а. Чего завтра надеть-то? Вечернее платье, конечно, не вариант, но и на его "интернетовских подруг" я походить тоже не собираюсь. Ладно, завтра будет видно...

Я перед походом на эту выставку даже в институт не пошла. Как-то не сложилось. Все утро собиралась-собиралась, даже сумку свою институтскую попыталась разгрести, чтобы легче было идти в родной институт. Но там обнаружился какой-то номер журнала "Отдохни", я зачиталась и всюду опоздала. Ну и ладно. Зато успела должным образом подготовиться к выставке. Все-таки, меня первый раз выводят в "программистский свет". Надо не ударить лицом в грязь.

Где-то в одиннадцать позвонил жутко возбужденный (я имею в виду голос) Сергей.

- Але-е-е-е, Ирка-а-а-а! - заорал он в трубку.

- Здравствуй, Сережа, - вежливо ответила я. - Ты что, в дупель пьяный?

- Нет, - ответил он. - Пока нет. Пока точно нет. Пьяный я буду ближе к вечеру, потому что выпить на "Комтеке" - дело святое!

- Приличные люди выпивают дома или в ресторане, а не сидя на каких-то камтеках, - твердо ответила я. - Кстати, а что такое этот "камтек"?

- "Комтек", Ирка, это "Комтек"! - пояснил мне Сергей все тем же возбужденным голосом.

- Сереж, - осторожно сказала я. - А ты, случаем, наркотики не употребляешь? Особенно сильнодействующие.

- Нет, - твердо ответил он. - Уже давно доказано, что Линукс наркотиком не является, хотя и дает сильное привыкание.

- Тогда почему ты языком болтаешь уже несколько минут, а толком ничего сказать так и не можешь? - поинтересовалась я. - Во сколько выставка, где проходит, как, где и во сколько мы будем встречаться?

- Ир, да не кипятись ты, - объясняет мне он. - Просто у нас, программеров, эта выставка раз в году случается. Поэтому я весь дрожу в предвкушении. А "Комтек" - это название выставки.

- Понятно, - отвечаю я. - А что означает "ком-тек"? Компьютерный "тек"? Что такое "тек"?

На другом конце трубки послышалось томительное молчание.

- Але, - сказала я, - ты там не умер?

- Нет, - отвечает он. - Я думаю, что такое "тек". Уже пять лет на эту выставку хожу, но ни разу не задумывался на эту тему.

- Да вы, мужики, все такие, - довольно говорю я. - Ненаблюдательные и незадумчивые. Как мы только вас терпим?

- А вот нас, мужиков, я попрошу не касаться вашими едкими язычками, - с негодованием говорит он. - Сначала Excel освой, а потом уже наезжай на программеров! Я программеров в обиду не дам, - неожиданно разбушевался он. - Я сам - программер. И я, если хочешь...

- Да ничего не хочу, - лениво говорю я. - Серег, вот вы, мужики - программеры и не программеры, орете, как больные слоны, мол, "женщины по телефону болтают сутками... женщины по телефону болтают сутками", а сам как позвонишь на две минуты, чтобы передать информацию, так разговор с тобой затягивается на час или два, не меньше. Все болтаешь, болтаешь и растекаешься мыслью по древу.

- Нет такого выражения "растекаться мыслью по древу", - мрачно говорит Сергей. - Есть выражение "растекаться мысью по древу". "Мысь" - это белка по-древнерусски.

- Интересное кино, - говорю я. - Ты у меня постоянно мыслью по древу растекаешься, а выражения такого нет?

- Нет, - твердо говорит он.

- Это у вас нет такого выражения, - победно говорю я. - А у нас - есть!

На том конце трубки снова потрясенно замолчали.

- Короче, - говорю, - программер. Во сколько и где встречаемся? Уж будьте любезны запрограммировать для меня место встречи поточнее.

- В 12 часов, - начинает бурчать он, типа обидевшись.

- Громче! - говорю я, потому что ненавижу, когда бурчат в трубку.

- В ДВЕНАДЦАТЬ ДНЯ-Я-Я-Я-Я-Я! - орет он так, что у меня правая барабанная перепонка чуть ни склеилась с левой.

- Благодарю вас, сэр, - говорю я ледяным голосом. - Леди все расслышала. А вы, сэр, если намерены по-прежнему орать, как кастрированный бабуин, то положите сначала трубку. Потому что я вас и без трубки прекрасно услышу.

- Тебе не угодишь, - бурчит он. - То тихо тебе, то громко. Какая ты привередливая - ужас. Я раньше в тебе такого не замечал.

- И что ты этим хочешь сказать? - интересуюсь я. - Что мне будет отказано в чести сопровождать тебя на этот "Комтек"?

- Ну.., - начинает он.

- Что-о-о-о-о-о?!?!?!

- Да нет, нет, - заторопился он, - конечно, ты не будешь лишена этой чести. - Встречаемся в 12 дня на остановке 905 года у шашлычной, которая теперь аптека в полдень.

- Сергей, - говорю, - с печалью в душе, но я вынуждена вам сообщить страшную новость - вы пьяны в дым!

- Это почему это?

- Да потому что ты несешь всякую чушь! Что значит "на остановке у шашлычной, которая теперь аптека"?

- Это значит, что там раньше была шашлычная, - объясняет он.

- Ну?

- А теперь там кобзоновская аптека!

- Что значит "кобзоновская аптека"? - интересуюсь я. - Там сырые яйца для голоса продают, что ли?

- Откуда я знаю, что там продают? - сердится он. - Кобзоновская аптека - и все. Я туда и не заходил ни разу.

- Как я узнаю, что это кобзоновская аптека? - снова интересуюсь я. - Там вывеска такая висит, что ли?

- Да не висит там никакой вывески! - снова злится он. - Но все знают, что это кобзоновская аптека. У кого хочешь спроси!

- Сереж, - говорю я очень тихо. - Я уже давно в курсе, что существует огромная разница между мужчиной и женщиной в восприятии окружающего мира. С этим, увы, приходится считаться.

- Это ты к чему? - подозрительно спрашивает он.

- Я к тому, что только мужики могут назначать встречу на остановке у бывшей шашлычной, где теперь кобзоновская аптека. Лично я не смогу попасть на встречу, используя подобную систему координат. Там метро рядом есть?

- Есть, - отвечает он. - Улица 1905 года.

- Давай встретимся на этой станции в центре зала, - предлагаю я. - Самый удобный способ. А потом поведешь меня хоть к шашлычной, хоть к Кобзону, хоть куда.

- В центре зала плохо встречаться, - авторитетно заявляет он. - Потеряемся в момент!

- Предлагай другой вариант, - терпеливо говорю я.

- Давай у эскалатора последнего вагона, который на самом деле первый из центра, - предлагает он. - Только сверху, а не снизу, если смотреть сверху. Оттуда удобно выходить к бывшей шашлычной.

Я некоторое время потрясенно молчу. Потом тихо говорю:

- Сереж, ты меня любишь?

На том конце тут же появляется напряженное молчание.

- Я тебе сейчас задумаюсь! - взрываюсь я.

- Да нет, - говорит он. - Конечно люблю и все такое. Просто хотелось как-то покрасивее выразиться.

- Не трудись, милый, - говорю я. - Не выражайся. Просто если ты меня любишь, пообещай исполнить одну необременительную, но важную для меня просьбу.

- Обещаю, - важно говорит он, - если это меня не обеременит.

- Встреться со мной в центре зала метро "Улица 1905 года", - просительно говорю я. - После этого веди меня, куда хочешь.

- Ну хорошо, хорошо, - бурчит он. - Хотя я не понимаю, почему ты не врубаешься. Ведь это так просто. На том месте была шашлычная...

- До встречи, милый, - говорю я и вешаю трубку.

На всякий случай, я приехала за 15 минут до назначенного срока. В метро, как ни странно, уже ощущалось присутствие выставки. По перрону гуляли странного вида молодые люди, на многих из которых были нацеплены таблички с какими-то именами и цифрами. По виду подавляющее большинство было точь-в-точь похоже на Сергея, когда я его первый раз встретила: джинсы, свитер, длинные волосы и совершенно отсутствующий взгляд, погруженный куда-то внутрь.

Наконец, заявился мой благоверный, который спустился сверху. И тут только я заметила, насколько благотворно на него повлияло общение со мной. Конечно, фрак с бабочкой он не надел, но выглядел вполне прилично, и даже от недавно сделанной прически еще что-то осталось. Но самое главное - взгляд! Взгляд у него уже не был обращен только куда-то внутрь себя, как у остальных программистов. Я так думаю, что это исключительно моя заслуга.

Сергей прибежал, несколько запыхавшись, и заявил, что пора отправляться наверх, потому что народ уже собрался, и все только нас и ждут. Я ответила, что, собственно, и не собиралась торчать в метро до вечера, поэтому мы отправились наружу... Вышли из метро и Сергей меня быстро повел к этой кобзоновской аптеке, где напротив раньше была шашлычная, и где, по его словам, собиралась вся эта программистская камарилья.

Пришли. Рядом со входом в аптеку действительно толпился народ довольно странного вида. Там были как совсем молоденькие ребята, так и довольно взрослые. Но у всех в лице было что-то общее, как будто я попала на встречу одной баскетбольной команды. Почти у каждого на одежде был прикреплен прямоугольничек с именем и какими-то цифрами.

- Хай, пипель! - приветствовал Сергей эту компанию. - Знакомьтесь - это Ирина. Моя боевая подруга.

- Привет, - сказал мне один высокий парень. - Я - сто три точка двадцать три.

- А я, - сказал другой, - сто двадцать девять точка пятнадцать.

- Четыреста семьдесят седьмой, - представился приятного вида молодой человек в очках.

- Триста пять пятнадцать, - лихо щелкнул каблуками еще один.

И вот так вся толпа называла мне какие-то цифры. И только один, слава Богу, цифры не называл, а представился как Энола Гей. Красивое имя. Где-то я его, кстати, слышала. Наконец, все познакомились и стали обсуждать, как им добираться до выставки. Я у Сережи тихонько спросила:

- Сереж, а они все бывшие зеки или наоборот - нынешние космонавты?

- В каком смысле? - не понял он.

- В том смысле, что они все друг друга какими-то цифрами называют, как бывшие зеки. Или космонавты.

- А что, космонавты друг друга тоже цифрами называют, как и мы? - поинтересовался Сергей.

- Не знаю, - говорю я. - Но у них же тоже есть какие-то цифры и позывные. "Земля, земля, я - борт 1923", - процитировала я.

- Понятно, - сказал Сергей. - Могу тебя успокоить. Мы не космонавты. Мы - фидошники!

- Фи, - говорю я, - чего?

- Фидошники, - объясняет он. - Члены международной сети Фидо.

- Что за сеть-то? - интересуюсь я. - Сеть сбыта наркотиков?

- Да ну тебя, Ир, - опять злится он. - Что за шуточки опять? Это компьютерная некоммерческая сеть.

- А Интернет? - спрашиваю я.

- Что Интернет? - не понимает он.

- Ну, Интернет же есть. Зачем еще какие-то сети?

- Фидо - некоммерческая сеть, - объясняет он. - Там никто ни за что никому не платит. Поэтому в ней процветают нормальные человеческие взаимоотношения. А Интернет - коммерческая сеть и построена на товарно-денежных отношениях. Поэтому сакс. В смысле - маст дай.

- А в Фидо тоже есть грудастые блондинки? - интересуюсь я, вспоминая папашкины ночные увлечения.

- В Фидо есть грудастые блондинки, - твердо говорит Сергей. - Только они члены сети, а не манекены на фотографиях. И ты их сегодня увидишь, потому что на выставке состоится крутейшая встреча фидошников всех времен и народов.

- Круто, - говорю я, - и все такое. Только я одно не понимаю: как может нормально существовать какая-то структура, в которой не платятся деньги. Это же будет сплошной бордель.

- Это твой Интернет - сплошной бордель, - злится Сергей. - А Фидо преспокойно существует уже лет десять.

- Слушай, - говорю, - ну если там блондинок нет, то что там есть? Какие сайты?

- Там сайтов вообще нет, - объясняет он. - Там есть только эхоконференции для общения. Ньюсы, если говорить по-интернетовски.

- То есть там только трепология и больше ничего? Никакой полезной информации? Тогда понятно, как вся эта бодяга существует без денег, - говорю я.

- Ничего ты не понимаешь! - совсем разозлился он. - Это не трепология, а ОБЩЕНИЕ. Въезжаешь? Общение!

- Да въезжаю, не волнуйся, - успокаиваю его я. - Называй это как хочешь. Хочешь общением, хочешь обменом мнениями. Мне-то какая разница, как эта трепология называется?

Сергей скорчил такую рожу, как будто съел лимон.

- Да ладно тебе кукситься-то, - говорю я. - Никто твою разлюбимую фиду не трогает. Кстати, мы когда-нибудь пойдем на выставку, или сюда должна еще одна колонна зеков подойти?

Сергей быстро ринулся в толпу этих фидошников, долго там что-то обсуждал, потом вернулся и заявил, что сейчас рассядемся по машинам и поедем. И тут только я обратила внимание на то, что рядом с тротуаром и на тротуаре стоит большое количество всяких транспортных средств, начиная от запорожцев и заканчивая довольно крутыми иномарками, на стеклах которых тоже были нарисованы какие-то цифры и знаки.

- Слушай, - говорю я Сергею. - А у вас в этой фиде не только программисты состоят?

- Во-первых, - говорит он важно, - ФИДЕ - это ФИДЕрация шахмат. А наша сеть называется Фидо.

- По-моему, я это название где-то слышала, - морщу лоб я. - В американских мульфильмах. Там так называли собачку. А в другом мультфильме - динозавра. Это же, если я не ошибаюсь, нарицательное имя дворовой собачки, типа Шарика или Бобика.

- Ну да, - несколько сконфуженно отвечает он. - Именно так и есть. Том Дженнинг - создатель Фидо - назвал сеть в честь своей собачки. Фидо вообще была изначально создана для общения "голубых", потому что Дженнингс был геем.

- Боже! Куда я попала! - ужаснулась я.

- Да ты не волнуйся, - успокоил меня он. - Сейчас в сети нет голубой направленности. Наоборот, в ней состоит целая группа людей, которая активно борется с голубыми.

- А чего борются-то? - поинтересовалась я.

- Да черт их знает, - махнул рукой он. - Наверное, их голубые к себе не берут, вот им и обидно. Да ты эту группу сама сегодня увидишь. Там много всяких разных людей будет. Фидо сейчас сильно разрослось, так что кого только там не встретишь. От прыщавых юнцов до управляющих банков.

- Ну, насчет юнцов я верю сразу, - призналась я. - А вот управляющего банком в этой тусовке я себе как-то слабо представляю.

- Сейчас представишь, - довольно сказал Сергей и вдруг заорал на всю улицу: - Юр! Ком цу мир, плиз!

К нам подошел мужик лет сорока, довольно вальяжного вида. Сергей меня ему представил, мужик протянул руку и тоже называл какие-то циферки.

- Ну чего, - спросил его Сергей, - мы на Комтек тронемся когда-нибудь или нет?

- Все в наших руках, - сказал мужик и подмигнул мне. - Сядем и поедем. Пошли, подброшу вас на своей колымаге...

Колымага у мужика оказалась солидная - "Land Cruiser". Даже у моего папульки машина попроще. Мы стали пробираться по направлению к выставке, а я спросила у мужика:

- Юра, а вы, простите, кем работаете?

- Управляющим в банке, - спокойно ответил он.

- Да-а-а-а?

- Ну да. Конечно, банк небольшой, это тебе не "Менатеп", но свою денежку зарабатываем.

- А чего, простите, делаете в этой тусовке, раз вы такой солидный человек? - поинтересовалась я.

- Во-первых, - сказал мужик, - мне нравится конференции читать. У нас же в банке работа неравномерная. То на несколько дней запарка жуткая, а то сидишь - делать абсолютно нечего. Вот я и читаю всякие конференции о видео, о машинах. Потом, на этой тусовке тоже отдыхаешь душой. Мне же по работе со всяким народом встречаться приходится. Иногда такие хари попадаются - потом заснуть неделю не можешь. А здесь - люди не испорченные деньгами. Простое человеческое общение. Вот я сегодня подъехал к этому сборищу, подходит парень шестнадцатилетний и говорит: "Ух ты, чувак, какая у тебя тачка крутая! Дашь порулить?".. Ну не прелесть? Где еще встретишь подобную непосредственность?

- В общем, логично, - говорю я. - А что, эти... как их... конференции действительно интересно читать?

- Конечно интересно! - вякнул было Сергей с заднего сидения, но я бровями сделала ему знак помалкивать.

- Как тебе сказать.., - пожал плечами Юра. - Когда очень интересно, а когда кучу всякой дребедени приходится перелопачивать, чтобы найти полезную информацию. Понимаешь, это что-то вроде клуба по интересам, куда может прийти любой желающий. И все это общение регулируется достаточно стихийным образом, что создает довольно своеобразную атмосферу. Но мне нравится. Даже затягивает. Я же в машинах хорошо разбираюсь. И знаешь как приятно, когда в автомобильной конференции начинаешь чего-нибудь объяснять, а тебя, раскрыв рот, слушает несколько тысяч человек.

- Понятно, - говорю я и только открываю рот, чтобы еще кое-что спросить, как Юра тормозит машину и говорит:

- Все, приехали. Вылезаем.

Перед выставкой толпилось совершенно дикое количество народа. Честно говоря, такого ажиотажа я не видела даже на концерте Бориса Гребенщикова.

- Слушай, - толкнула я в бок Сергея, - а чего здесь столько народу столпилось? Прям как на рок-концерте.

- Тоже мне, сравнила, - презрительно бросил Сергей, продираясь сквозь толпу, - какой-то замшелый рок-концерт с выставкой новых технологий. Человечество хочет двигаться дальше, поняла?

- "Двигаться дальше...", - запел Юра из того же Гребенщикова.

- Ну, Гребенщиков не такой уж и замшелый, - обиделась я.

- Конечно замшелый. "Он Бог! От него сияние исходит", - с издевкой процитировал Сергей слова из фильма "Асса". - Между тем, все сияние - от выпитого портвейна.

- Слушай, - разозлилась я, - будешь наезжать на Гребня, пойдешь знакомиться с новыми технологиями в одиночестве. Меня и старые технологии вполне устраивают. По крайней мере, в тех областях, которые меня интересуют, ничего принципиально нового пока не изобрели.

- Да ладно тебе, - сказал Сергей, - разобиделась из-за своего Наполеона из подвала.

Я молча выдрала у него руку и стала продираться в обратную сторону. Сергей меня быстро догнал, схватил за руку и забормотал:

- Был не прав, вспылил, я совершенно не имел права так говорить, признаю свою ошибку, можешь пнуть меня ногой в живот, считай, что я заплакал и извинился.

Я заржала и его простила. Все-таки, не умею долго сердиться. А он иногда бывает такой забавный, когда не зацикливается на своих компьютерах. Мы вернулись к ожидающему нас Юре и стали снова протискиваться ко входу.

Наконец, мы оказались у самых ворот.

- Слушай, - спросила я Сергея. - А у тебя пригласительные на выставку есть?

- Нет, - ответил он.

- У меня тоже нет, - признался Юра.

- А как же мы пройдем?

- Да очень просто, - объяснил Сергей. - Во-первых, можно купить билеты...

- Ну да, - возмутилась я. - Ты посмотри, какой хвост за ними стоит.

- Во-вторых, - продолжил он, - тут куча фидошников болтается с пригласительными. Фидошники по своей привычке к халяве билеты никогда не покупают, а заранее всеми мыслимыми и немыслимыми способами достают пригласительные.

- Ну, а нам-то что с их пригласительных? - не поняла я.

- Дело в том, - сказал Сергей и сделал горделивое выражение на лице, - что меня в этой сети очень хорошо знают. Я, можно сказать, живая легенда этой сети.

- Да что ты говоришь? - делано восхитилась я. - Прям-таки живая легенда?

- Ну, - подтвердил Сергей и напыжился еще больше. - Номер из первой сотни - это что-нибудь, да значит!

- Из какой первой сотни? - не поняла я. - У вас там что - военизированное подразделение?

- Да нет, - недовольно ответил Сергей. - В Фидо компьютерные адреса делятся на две категории - узлы и пойнты узлов. Узел - это самостоятельная почтовая станция. Они нумеруется от нуля и по возрастающей. У каждого узла могут быть свои фидошные сосунки - в смысле, те люди, которых он кормит почтой. Но пойнтовые номера могут быть любые, а узловые даются строго по порядку. Номера из первых двух сотен - это старейшины Сети, которые участвовали в ее создании и становлении. Поэтому узел из первых сотен - это как член Партии с 1917 года. Поняла?

- Ну, поняла, - сказала я неуверенно. - И что, если у тебя номер меньше двухсот, то тебя все должны любить?

- Не обязательно любить, - поджал губы Сергей. - Но уважать - точно должны. Тем более, что я активный участник Сети, и меня многие знают по псевдониму.

- А какой у тебя псевдоним? - заинтересовалась я.

- Stranger, - тихо и очень значительно произнес Сергей.

- Очень круто, - тихо и так же значительно восхитилась я.

- Это точно, - подтвердил Юра. - Серегу в Фидо каждый знает.

Сергей опять сделал горделивое выражение на лице.

- Слышь, странник, - не выдержала я. - Хорош гордиться своей персоной. Иди пригласительные доставай. Сколько можно здесь париться?

Сергей снова поджал губы (обидчивый он сегодня был - просто до ужаса), достал из кармана табличку, на которой было написано STRANGER, и нацепил ее на свитер. После этого мы стали медленно прохаживаться вдоль ряда молодых людей, стоящих перед входом на выставку.

- Ух, ты, - вдруг вскричал один из них. - Сам Stranger пожаловал! Stranger, привет! А я.., - тут он назвал какую-то цифру.

- Здорово, - степенно ответил Сергей, не теряя достоинства.

- На выставку собрался? - поинтересовался парень.

- Ну да, - кивнул Сергей. - Только пригласительные не успел достать.

- Ну, это не проблема! - развеселился парень. - Легенде сети Фидо три пригласительных найдутся в один момент, - и он полез в карман...

Сергей кивнул мне головой, мол, смотри и тащись от того, как меня уважают, и протянул было руку за пригласительными, которые парень уже достал из кармана...

- По полтиннику легенде Фидо три пригласительных найдутся в момент, - закончил свою фразу парень и протянул билеты Сергею.

Сергей от неожиданности даже икнул.

- Как это - по полтиннику? - спросил он парня. - Билеты продаются тоже за полтинник!

- Ну, билеты, - сказал парень. - За ними сколько стоять надо. А у меня - две секунды, после чего вы уже на выставке.

- Ладно, давай свои пригласительные, спекулянт фигов, - процедил Сергей, протягивая деньги. - Кормишь их бесплатно почтой, кормишь, так даже вшивого пригласительного не могут дать без того, чтобы не ободрать, как липку.

- Так то Фидо, а то жизнь, папаша, - сказал парень, посмеиваясь.

- Какой я тебе папаша? - в момент озверел Сергей, но мы с Юрой схватили его за рукав и потащили ко входу.

По территории выставки сначала мы шли молча.

- Приятно, все-таки, осознавать, - не удержалась я, - что тебя так уважают в Сети.

- Особенно, - подхватил Юра, - если у тебя номер из первой сотни.

- Просто готовы разорваться, чтобы услужить, - подпустила я еще одну шпильку.

- Главное - совершенно бесплатно! - согласился Юра.

- Всего-то по полтинничку на рыло, - продолжила я, но тут Сергей заявил, что если мы оба не заткнемся, то можем дальше продолжать знакомиться с выставкой уже без него.

Тут Юра увидел в толпе знакомое лицо, бросил нам: "Увидимся на площади", после чего растворился. А мы с Сергеем пошли обходить павильоны...

Если честно, то ходить с ним по выставке было не очень приятно. Мне так все нравилось, вокруг было столько всего интересного, поэтому хотелось остановиться у каждого стенда, подробно все осмотреть и задать вопросы, но Сергей тащил меня вперед, как танк, бормоча: "Это старье. Это - вообще барахло. Они что, с ума сошли - такое на выставку представлять? Такая карта у меня в компе уже год стоит", и так далее.

Впрочем, у некоторых стендов он останавливался и суровым голосом начинал задавать вопросы девушкам-консультанткам. Видно было, что девушек он ставил в тупик, они пытались было изворачиваться, но Сергей быстро-быстро начинал сыпать какими-то техническими терминами и характеристиками, от чего девушки быстро сникали и готовы были залезть под стойку. После чего мы с победой удалялись, а я краем уха слышала, как девушка бурчала начальству: "Опять умник попался. Почему, интересно, нам для выставки оружие не выдают? Я бы всех их перестреляла".

Честно говоря, меня совсем не радовали эти его дуэли с персоналом, потому что непонятно, какая цель при этом преследовалась. Показать, какой он умный и разбирающийся? Я это давно знаю, а девушки вряд ли приходили в восторг от того, что он их ставил в тупик. Впрочем, в какой-то момент мне повезло. Сергей в толпе встретил своего старого знакомого и начал с ним длинный разговор, так что я успела вдоволь изучить ближайший стенд, где меня сфотографировали цифровой камерой, поместили фотографию в компьютер, сделали несколько вариантов новой прически, варьируя цвет волос, после чего самый лучший вариант распечатали на принтере. Получилось - просто класс! Я понесла было фото Сергею, чтобы похвастаться, но он презрительно заявил, что на его компьютере сделать такое же - пара пустяков. На вопрос, почему он это раньше не делал, Сергей заявил, что, дескать, я его об этом не просила. Я промолчала, и мы снова начали диким галопом бороздить огромные павильоны выставки.

Наконец, вышли на улицу и увидели большую толпу народу, толпившуюся на площади между тремя павильонами. Толпа была довольно разношерстной, буйной и шумела, как лондонские футбольные фанаты.

- Фидошники буянят, - сказал Сергей, и в голосе его зазвучала плохо скрываемая нежность. - Пошли, - кивнул он мне, - потусуемся.

- А как же выставка? - растеряно спросила я.

- Далась тебе эта выставка, - отмахнулся Сергей. - Я тебе все это дома покажу. Главное на этой выставке - тусовка. Пошли!

И мы отправились по направлению к этой толпе.

Толпа фидошников представляла собой нечто весьма странное. Впрочем, я не особенно удивилась, потому что подобное сборище, только в миниатюре, уже видела часа два назад у метро. Здесь же было примерно то же самое, только в количестве нескольких сотен человек. И та же, бросающаяся в глаза, разношерстность в возрасте: подростки 12-14 лет, тинейджеры, студенты, двадцатипятилетние аспиранты-практиканты, тридцатилетние мужики, сорокалетние пузаны и даже пятидесяти-шестидесятилетние старперы, которые изо всех сил старались казаться своими на этом празднике жизни. Тон задавали в основном 25-30 летние, хотя тинейджерская тусовка временами образовывала свои собственные островки, где более старшее поколение не наблюдалось. Почти на всех были таблички с циферками, и почти все пили пиво. Чуть в стороне от основной толпы располагалась еще одна тусовка, довольно потрепанного вида, где пили уже водку.

- Сереж, - осторожно спросила я. - А в чем радость?

- В каком смысле? - не понял он.

- В чем, говорю, заключается радость здесь тусоваться? - несколько расширила вопрос я. - Неужели тебе нравится дуть пиво на улице, ходить от одного человека к другому и перебрасываться ничего не значащими фразами? Вот смотри, мы тут стоим минуть десять, к тебе подошло уже человек двадцать, а все общение заключается в диалоге: "- О! Stranger! Здорово! Как дела? - Все путем! - Ну, молодца! Пива не хочешь? - Спасибо, у меня есть. - Ну, лады. Я тогда пошел. - Пока". И все. Это что, интересно?

- Понимаешь ли, Ир, - сказал он, - эти люди довольно тесно общаются друг с другом в течение нескольких лет. Многие уже стали просто-таки близкими друзьями. И подавляющее большинство из них ни разу не видело друг друга в лицо. Но согласись, что хотелось бы знать в лицо своего собеседника, с которым ты частенько общаешься.

- Если честно, - призналась я, - то я никогда не понимала, как можно общаться письменно, ни разу не увидев человека в лицо и не зная его голоса.

- А мы, тем не менее, общаемся и даже находим в этом удовольствие. Но живьем человека все равно хочется увидеть. Вот поэтому фидошники (да и интернетчики) стараются время от времени где-то собираться, чтобы просто посмотреть друг на друга. Тем более, что при личном общении можно уладить многие конфликты.

- Кстати, о конфликтах, - оживилась я. - Ты говорил, что у вас там иногда такие словесные драки происходят, что только держись. Из-за этого мордобой при встрече не возникает?

- Да наоборот, - сказал Сергей. - Народ-то в Сети, в основном, - довольно мирный. Это в переписке каждый старается свою крутость показать, а поставь их лицом друг к другу, так самые непримиримые враги выпьют пива, и с того момента станут лучшими друзьями.

- Ой, ну прям идиллию ты мне нарисовал - с ума сойти, - не удержалась я. - Чего же они не целуются, раз все так сладко?

- Слышь, Ир, - довольно спокойно спросил Сергей, - ты хочешь информацию получить для того, чтобы поиздеваться надо мной, или тебя действительно это интересует? Если тебе хочется поиздеваться, тогда выбери себе какой-нибудь другой объект.

- Опять разобиделся! - всплеснула руками я. - Кто тебе что сказал? Я же просто интересуюсь. Пытаюсь понять, что они находят в этом общении.

- Я же тебе объясняю, - терпеливо сказал Сергей, - что они сюда приходят не общаться. Общения им достаточно в Сети. Они сюда приходят просто для того, чтобы посмотреть друг на друга. Ничего другого им не надо. Кроме того, на подобных тусовках часто появляются так называемые кумиры Сети, поэтому многие приходят посмотреть именно на них.

- А кто для них является кумирами? - поинтересовалась я.

- Ну, понимаешь, в Сети всегда есть люди, которые достаточно известны. Причем эта слава может быть несколько типов. Кто-то известен своими рассказами или письмами. Это вариант литературной славы. Другой известен тем вкладом, который он делает для развития Сети - это может быть крупный узел, который перегоняет через себя огромный объем почты. Это вариант так называемой технической известности. Третий вариант - должностная известность. В Сети нет как таковых руководителей, но есть координаторы - люди, которые отвечают за работоспособность и развитие определенных технических структур Сети. Эти должности - выборные. Причем человек, занимающий подобную должность, тратит на нее довольно большое количество времени (а главное - нервов), но не получает за это ни копейки, потому что Сеть - некоммерческая.

- А зачем же тогда он этим занимается? - удивилась я.

- Исключительно из любви к Сети, - объяснил Сергей.

- Странная какая-то это любовь, - поджала губы я. - Больше похоже на извращение.

- Да что ты в этом во всем понимаешь?! - рассердился Сергей.

- Молчу, молчу, - замахала руками я. - Молчу и глубоко уважаю ваши законы. Хотя они мне и кажутся идиотскими.

Сергей снова открыл было рот, но я быстро проговорила:

- Так чего по поводу известных людей? Значит слава литературная, техническая и должностная. Все?

- Не все. Есть еще слава Герострата, - сказал Сергей.

- И что за храмы они сжигают?

- Никакие храмы они не сжигают. Просто есть люди, у которых не получается хотя бы чем-то выделиться в Сети. Литературных способностей у них нет, на технические вещи не хватает ума, координаторство им никто не доверит по той же причине нехватки мозгов, поэтому для них остается только один способ выделиться - руганью и оскорблениями.

- Ну, типа слона и моськи, - догадалась я.

- Во-во, - согласился Сергей. - Моську же все равно заметят, какой бы маленькой и вшивой она ни была, и как бы от нее плохо ни пахло. Но гавкает громко, поэтому из толпы выделяется.

- Неужели кого-то действительно привлекает подобный вариант славы? - пожала плечами я.

- Еще как, - ответил Сергей. - Самое смешное заключается в том, что подобных людей в Сети (причем в любой Сети) - не так уж и мало. Большинство к ним относится просто брезгливо, но зато они удостаиваются определенной известности в среде себе подобных. Точнее тех, кто хотел бы прославиться подобным образом, но даже на это не способен.

- Мда-а-а-а, - сказала я. - Выходит, ваше Фидо - прям чистый слепок с окружающей действительности. В жизни же все примерно так и происходит. А я-то думала, что виртуальное общение чем-то отличается от обычной жизни.

- С какой стати ему отличаться? - удивился Сергей. - Те же люди. Те же проблемы. То же общение. Правда, в этом общении участвует сразу довольно большое количество народу, так что легче выделиться, но законы... Насчет законов ты права - все то же самое.

- Stranger! - вдруг заорал какой-то выскочивший из толпы мужик. - Пойдем со мной на секундочку, я тебя со своими пойнтами познакомлю!

- С какими это понтами он тебя познакомить хочет? - подозрительно спросила я, схватив Сергея за рукав.

- Да не с понтами, а с пойнтами, - объяснил Сергей. - То есть с людьми, которые у него кормятся почтой.

- Надоела мне эта ваша терминология, - поморщилась я, но Сергея отпустила с условием, что он вернется не позже, чем через десять минут.

Сама же я осталась на месте и продолжала наблюдать за этой странной толпой. Через пару минут из гущи народа вынырнул здоровенный пузатый парень в очках, держащий в руке банку с пивом. По его виду и мутным глазам было заметно, что банка находится в процессе присоединения к нескольким товаркам, уже булькающим у парня в животе.

- Это все - мафия! - сообщил мне парень без всяких "здрассте-досвидания".

- Кто? - полюбопытствовала я.

- Они, - сказал парень твердо. - Начальнички нашей помойной кучи. Мафия - все, как один!

- А в какой помойной куче вы состоите? - полюбопытствовала я.

- Да в той же, что и ты, - удивился парень. - В Пидо.

- Вы что-то путаете, - твердо сказала я. - Ни в каком Пидо я не состою. И мой парень - тоже. Он состоит в Фидо.

- А кто у тебя парень? - полюбопытствовал толстяк.

- Сергей, - ответила я. Но заметив, что это имя у толстяка не вызвало никаких ассоциаций, вспомнила серегину кличку: - Stranger его у вас зовут.

- А-а-а-а-а-а, - обрадовался толстяк. - Так он тоже среди этих пидоров - главный пидор.

Я сначала было разозлилась, но потом вспомнила, чего мне Сергей рассказывал о некоторых странных личностях, которые воюют с педерастами.

- Так вы - один из тех славных бойцов с гомосексуалистами? - вежливо спросила его я.

- Я - ремонтник! - ответил парень и гордо рыгнул. - Я их предводитель.

- Кого? Гомосексуалистов?

Парень вдруг резко надулся и покраснел так, что чуть не лопнул.

- Я - предводитель ремонтников! Мы очистим от этой содомитской мрази все Пидо! - заорал он так, что недалеко стоящие ребята покосились в нашу сторону, но, скользнув взглядом по мешковатой фигуре "предводителя ремонтников", сразу отводили глаза в сторону со скучающим видом. Видать, уже привыкли к подобным представлениям.

- А зачем это, как вы выражаетесь, "Пидо" очищать от гомосексуалистов, если его гомосексуалисты и создали? - поинтересовалась я. - Вышли бы из Сети - и все дела. Или вас гомосексуалисты туда силком затаскивают?

- Содомизм - богохульное занятие, - важно объяснил мне толстый парень.

Было понятно, что мои слова он попросту не слышал. "Паранойя в запущенной форме" - мысленно поставила я диагноз и приняла решение:

- Слышь, пузырь, - сказала я ему грозно. - Пшел вон отсюда. Надоело твои бредни слушать, да и слюной ты мне весь пиджак забрызгал.

Парень выпучил было глаза, от чего сразу стал похож на жабу, но в этот момент из толпы вынырнул Сергей, парень скривился и, слава Богу, быстро куда-то слинял.

- С Вовчиком пообщалась? - полюбопытствовал Сергей. - Рассказал он тебе о содомитах-гомосексуалистах, которые отчаянно не хотят его тащить в свои силки?

- Ну, типа того, - согласилась я. - Теперь я понимаю, почему они его в свою компанию не принимают. Уж больно парень противный.

- Слушай, - внезапно встревожилась я. - А у вас там вообще много подобных психов?

- Да нет, - успокоил меня Сергей. - Ровно столько же, сколько и в обычном обществе. Просто они наиболее заметны. Впрочем, у нас они тоже больше водятся в своих собственных отстойниках и наружу вылезают довольно редко.

- Что значит - в отстойниках? - поинтересовалась я.

- Ну, в своих собственных конференциях, - объяснил Сергей. - Приличные люди туда не заходят по причине вполне естественной брезгливости, вот они там в наиболее подходящем для себя окружении и тусуются. А чего? Как я считаю, вполне нормальный подход. Каждому свое.

- Слушай, - сказала я недовольно, - что-то мне это твое Фидо все меньше и меньше нравится. Какие-то геростраты, параноидальные вовчики... У вас там нормальные люди вообще присутствуют?

- Да конечно, присутствуют, - успокоил он меня. - Я же говорю, что вполне нормальных ребят - подавляющее большинство. Как и везде. Просто я тебе постарался сразу объяснить все тонкости, чтобы ты не удивлялась.

- Да поняла я уже все, поняла. Ты меня с нормальными людьми, наконец, познакомишь? - рассердилась я. - А то все рассказываешь о каких-то отморозках, чтобы поберечь мою нежную психику. Но моя психика, между прочим, уже на грани. Еще одно общение с подобным "вовчиком", и я кому-нибудь что-нибудь оторву, начиная с тебя.

- Ладно, тебе, Ир, - забеспокоился Сергей. - Здесь полно приличных людей. Сейчас тебя познакомлю.

- Кстати, - вспомнила я, - ты говорил о каких-то фидошниках-литераторах. Вот с ними бы познакомил!

- Конечно, - оживился он. - У нас литераторов - пруд-пруди! Даже есть очень известные писатели фантасты: Лукьяненко, Перумов, Васильев.

- Да ладно тебе, - недоверчиво сказала я. - Я их читала. Солидные писатели. Неужели они тоже тратят время на это ваше Фидо?

- Еще как тратят, - Сергей обрадовался тому, что хотя бы что-то меня в его Фидо заинтересовало. - У них даже свои конференции есть, где происходит общение с читателями.

- Ваще! Серег, если ты меня вот прямо сейчас познакомишь с Лукьяненко, то я тебя поцелую много-много раз, - сказала я и стала выискивать в толпе глазами этого знаменитого писателя, хотя, если честно, ни разу не видела его в лицо.

- Ир, ну на этой тусовке Лукьяненко мы вряд ли найдем, - признался Сергей. - Он на подобные сборища не ходит. Все-таки - солидный человек.

- Вот ты сам себе противоречишь, - поймала его я. - То говоришь, что в Фидо есть всякие люди: от сопляков до солидных, а теперь утверждаешь, что солидные сюда не попадают.

- Да на эти сборища они не ходят! - заорал Сергей. - При чем тут вообще вся Сеть?

- Опять раскричался, - расстроилась я. - У тебя это Фидо что-то уж больно бурные эмоции вызывает. Может, пойдем уже отсюда?

- Ну давай я тебя хоть с кем-нибудь нормальным познакомлю, - даже как-то умоляюще сказал Сергей. - Не хочется, чтобы у тебя осталось неприятное чувство. Хочешь, с другим известным литератором познакомлю - Олегом Бочаровым?

- Я его не читала, - холодно сказала я.

- Почитаешь, - парировал Сергей. - Тебе понравится. Он очень весело пишет.

- В каком жанре? - поинтересовалась я. - Тоже фэнтези? Или просто фантастика.

- Да нет, - сказал Сергей и задумался. - Не фантастика. Он пишет... Как бы тебе сказать? Словом, почитаешь. Сейчас я тебе его приведу, - и Сергей ввинтился в толпу.

Через пару минут он действительно появился с каким-то парнем, у которого волосы были покрашены в медно-красный цвет.

- Знакомься, - гордо сказал Сергей. - Это - Олег Бочаров!

- Здорово, - произнес парень и протянул руку. - Меня зовут - Роман Габин.

Я почувствовала, что моя крыша уже не выдерживает напряга сегодняшнего дня и медленно, но верно сползает куда-то в сторону.

- Очень приятно, - пожала я руку. - Меня зовут - Изольда Кшыштопоповжецкая.

- Классное имя, - сказал медноволосый парень. - Ну, пока, - и с этими словами он исчез в толпе.

Сергей стоял рядом со мной, а на его лице догорало благоговейное выражение.

- Видала? - сказал он, с нежностью поглядывая на то место в толпе, где растворился Габин- Бочаров. - Сам Бочаров! Ты своим детям будешь рассказывать, что с ним разговаривала.

- Что-то он не такой уж и внушительный, этот твой литератор, - поджав губы, сказала я.

- Ир, - удивился он, - ты чего? Уж от тебя не ожидал такой чуши. По-твоему, если хороший писатель, так он должен быть двухметрового роста и весить двести кг?

- Нет, конечно, - согласилась я. - Но почему у него волосы красные?

- Нравится ему, вот и красные, - твердо сказал Сергей. - У творческих людей - свои причуды.

- Не спорю, - согласилась я. - Только почему он мне представился каким-то Романом Габиным?

- О-о-о-о-о, - обрадовался Сергей. - Это вообще отдельная история. "Роман Габин" - это виртуальное имя Олега Бочарова. В Сети вообще иногда встречаются виртуалы - то есть персонажи, которых в природе не существует, и которых изображают другие люди.

- Ах, - сказала я, - как это романтично. И в чем кайф?

- Кайфа много! - совсем оживился Сергей. - Представляешь, вот берешь ты, к примеру, себе имя - Андрей Петров. Под этим именем пишешь в конференции, и все тебя принимают за парня. Класс? - спросил он и затрясся в беззвучном смехе.

- Да как тебе сказать... - нерешительно произнесла я. - А что, это действительно смешно?

- Конечно! - убежденно воскликнул Сергей. - Вот я как-то взял себе женский псевдоним и почти полгода выступал под ним в нескольких конференциях. Никто так и не догадался, что я - мужчина. Мужики липли - ну просто как мухи на мед. Постоянно свидания назначали, - и он снова затрясся.

- И чего? - нехорошо прищурилась я. - Ты на эти свидания ходил? Может, этот Вовчик не так уж и не прав? Действительно - сеть извращенцев.

- Да ты что? - разобиделся он. - Я и ходил-то всего один раз, чтобы поприкалываться.

- И как поприкалывался? - поинтересовалась я.

- Классно! - тут Сергей начал хохотать во весь голос. - Представляешь, тот парень, который пригласил меня на свидание, оказался вовсе не парень, а девчонка, которая просто хотела поднять другую девчонку (то есть - меня) на смех! Но оказалось, что эта девчонка - я!

- И как тебе тот парень, в смысле, девчонка?

- Да нормальная девчонка, - начал было Сергей, затем резко осекся, посмотрел на меня и сухо сказал: - Страшна, правда, как божий грех.

Я демонстративно отвернулась.

- Ир, - заканючил он, - ну правда! У меня ничего с ней не было.

- Надеюсь, - язвительно сказала я, - ты ребенка от нее не родил? Лучше сразу признайся.

- Ир, - продолжал канючить он, - ну что ты? Это же все приколы. Виртуалом - знаешь как весело быть? Когда Бочаров на время стал Габиным, его чуть не убили, - и Сергей снова развеселился, вспоминая то сладкое время.

- Да, уж, - сказала я. - Радости, как я вижу, полные штаны.

- А это потому, что его разоблачили, - сказал Сергей. - Точнее, он сам себя разоблачил. Но есть виртуалы, которых до сих пор не разоблачили.

- Я так и не врубилась, в чем тут радость, - призналась я.

- Еще врубишься, - утешил меня Сергей. - У тебя все впереди.

- Сомневаюсь.

- Ладно, - сказал Сергей. - Пойдем я тебя кое с кем познакомлю, после чего отправимся потихоньку домой. И так уже два часа здесь торчим.

Он меня повел в толпу и начал знакомить со своими друзьями. К счастью, это оказались вполне нормальные и даже приятные парни и девчонки, так что у меня несколько улеглось то неприятное чувство, которое возникло раньше. Всех имен и фамилий я не запомнила, потому что знакомство происходило так:

- Микель.
- Ира.
- Света.
- Ира.
- Питек.
- Ира.
- Сфай.
- Ира.
- Феда.
- Ира.
- Надя.
- Ира.
- Валька.
- Ира.

И так далее, но в этом был виноват сам Сергей, потому что ему уж больно хотелось меня познакомить сразу со всеми, поэтому толком поговорить не удалось ни с кем...

Мы уже собрались уходить, как вдруг я заметила, что на многих ребятах висит табличка, где написано только одно слово - "Exler".

- Слушай, - спросила я Сергея. - А почему у некоторых одно и то же имя?

- А, - махнул рукой он. - Это просто прикол такой. "Exler" - самый известный в Фидо виртуал. Он лет пять под этим именем скрывался и никто не знал, что это - виртуал, которого изображает пять человек. Но недавно его раскрыли. Такой скандал был - обалдеть просто. Этот виртуал даже в координаторы пролез, представляешь?

- И чего оказалось? - полюбопытствовала я. - Кто его изображал-то?

- Всякие разные пять человек, - ответил Сергей. - Я их фамилии уже и не помню. Да какая разница, раз его раскрыли? Раз раскрыли, значит уже неинтересно.

- Как у вас там все сложно, - сказала я.

- А ты думала? - обрадовался Сергей. - Все очень непросто. Это тебе не какой-то Интернет паршивый.

- Ну да, ну да, - согласилась я. - Конечно.

- А еще у нас... - начал было Сергей, но я его прервала:

- Слышь, Сереж, а поехали домой. Я уже устала от всей этой толпы - просто сил никаких нет!

Сергей надулся, но взял меня под руку и повел с выставки. По дороге мы, разумеется, говорили о Фидо и радости общения в этой сети. Точнее, говорил Сергей, периодически пафосно вскидывая руку с зажатой в ней банкой с пивом, а я только устало кивала головой.

- Слушай, Серег, - внезапно спросила я. - А ты сколько времени на эту сеть тратишь?

- Ну, - задумался он, - час-два в день.

Потом еще подумал и добавил:

- Ну, никак не больше трех-четырех часов.

Затем снова задумался, после чего честно признался:

- Пять - потолок.

- Мда-а-а-а, - сказала я. - Столько времени у тебя на это уходит - ужас просто. Интересно, что ты получаешь взамен?

- Как что? - удивился он. - Радость человеческого общения!

- А общение со мной, - ласково спросила я, - тебе радость не доставляет?

- Конечно доставляет! - возмутился он. - Кто говорит, что не доставляет?

- Серег, а вот что тебе больше радости доставляет, - провокационно поинтересовалась я, - общение со мной или общение в этом твоем Фидо?

Он надолго задумался. Я торжествующе ждала.

- Ир, - наконец спросил он. - А тебе что больше радости доставляет? Катание на лыжах или просмотр видеофильмов?

- Ну, это же сравнивать нельзя, - ответила я. - Просто разные вещи.

- Вот и в моем случае, - радостно ответил Сергей, поняв, что меня поймал, - это тоже - совершенно разные вещи.

- Кстати, - сказал он, заметив, что на следующей остановке нам выходить. - Выходи за меня замуж.

- Что-о-о-о?

- Выходи за меня замуж, - сказал он, сохраняя самое невинное выражение лица. - Я пришел к выводу, что тебя люблю. Конечно, ты еще не во все врубаешься, но под моим чутким руководством все можно исправить.

Я потрясенно молчала.

- Не обязательно прямо сейчас давать ответ, - сообщил Сергей. - Можешь подумать до следующей остановки. Но тебе со мной будет хорошо, ты не сомневайся. Потому что я - талантливый. Все мои знакомые это говорят.

Больше раздумывать времени не было.

- Конечно, - осторожно сказала я, - это несколько не та форма предложения руки и сердца, на которую я рассчитывала. Но хорошо еще, что сказано довольно искренне. Однако ответ я тебе сразу не дам.

- Я и не требую... - начал он.

- Но и на следующей остановке не дам, - закончила я. - Мне надо подумать хотя бы пару дней. Кроме того, мы еще не так хорошо друг друга знаем...

- Не понял, - грозно сказал Сергей. - Ты что - отказываешь?

- Нет, милый, - кротко сказала я. - Но мне надо подумать.

- Хорошо, - важно сказал он. - Я тебе даю два дня времени. Хватит?

- Вполне.

- Ну и договорились.

Вот так закончился этот день. Теперь лежу и думаю - что ему ответить. Конечно, в глубине души согласие имеется. Даром, что ли, я на него столько времени потратила? Но он зря рассчитывает, что мое согласие будет без всяких условий. Условий будет - куча. Раз у нас брачных контрактов не предусмотрено, значит придется действовать на джентльменских соглашениях. И пусть попробует хотя бы одно соглашение нарушить. Он меня еще действительно плохо знает

Полтора где-то. Полная страница форумной темы
PS Ссылки бы хоть давали, а то листать вниз задолбался. Но начало забавное %)

ппц молодёжь. Этож А.Экслер "Записки жены програмиста" для меня Экслер уже дааааавно боян но вам могу порекомендовать эту хрень и "Записки кота Шашлыка" В своё время йа плакаль

Корочь..зацените плиз стишок моей подруги))) :
*******   ********** !
Удачи тебе желаю,
В этом нелегком бою.
Удачи тебе , удачи тебе и твоему коню!
Ты его смотри не упусти , Он сегодня сорвался с узды ,
А если сорвался , то он в переди!
У тебя сегодня конкур, И будет не легок тур!
Снег на земле,
Земля вся в воде,
Но это тебе не помеха,
И некому не досмеха когда у выхода ты.
В нелегкой борьбе и вы!
Глубокий вздох,закрыты глаза,
Сейчас ты взлетишь,как стрекоза!
Садишься верхом,
И ты уже на нем,
Выходишь на конную трассу!
И все трибуны,как по свистку,
Сгоняют всю твою тоску.
Твой конь бежит , взмывает в высь,
И здесь попробуй оторвись.
Такой момент,такой прыжок,
Уж за тебя,тоесть флажок.
Не будь строга, не будь добра,
Ты будь собой , и как всегда,
Стремись вперед,такой полет!
И вот уж финишь на носу,
И превратись ты в стрекозу!
Все затая дыханье,ждут....
И ты прошла уж весь маршру!!
И вот послышались хлопки,
И уж посыпались цветы!
И за тебя мы все так рады,
И уж вручают всем награды.
И ты быстрей всё , всех прошла,
И все прошла , и без труда!
И все почеиные места тебя уж ждут,
И все почтут ,
Что ты умна,что ты быстра,
Взмываешь в высь как стрекоза!!

Отредактировано Эльфа (2007-08-31 22:59:34)

Ночь классный рассказик "Записи невесты программиста" тока где продолжение?)) Очень сильно хотелось бы узнать что будет дальше:)

Задолбался пролистывать страницы ниже, тру баянистости.

Народ..не ленитесь четать....

Нэ. Его звать Данте. Или Тони в девичестве.
PS Мне еще раз повторить торжественный обряд затирания постов? Почти все из того, что снова было перевывешено, лежит в этой теме несколькими страницами раньше.

мм...незнаю..невидела...чесно...)))

http://copypast.ru/trup/calc.php -ЫЫЫЫ у меня вышло 134316 руб)))

Отредактировано Сакура (2008-12-09 19:28:37)